Силовые структуры (армия и органы внутренних дел) всегда занимали чрезвычайно важное место в политической системе. Можно выделить три основных вида участия силовых структур в механизме политической власти:
• инструментальный – силовые структуры являются послушным средством государственной власти в целом или отдельных органов, не проявляя никакой политической самостоятельности;
• инструментально-субъектный – силовые структуры получают некоторую самостоятельность, достаточную для воздействия на власть и политических лидеров;
• превращение в самостоятельный субъект политики – силовые структуры включаются в политическую борьбу со своими целями, способны взять в свои руки высшую политическую власть и управление государством.
Третий вид был характерен для ряда стран Африки, Азии и Латинской Америки. Нашей стране были присущи в основном первые два вида, которые сохраняются и в наше время. Известна лишь одна неудачная попытка силовиков взять власть в свои руки – корниловский мятеж.
Армия всегда играла одну из главных ролей в политике, особенно в условиях нестабильности. Объясняется это тем, что в руках военных находится самая мощная физическая сила, при помощи которой можно не только принудить к повиновению всё общество, но и уничтожить жизнь на планете. Кроме того, в обществе, как правило, достаточно высоко уважение к армии и военным; так, в России, согласно опросу 1995 года, армии доверяли 35-38% населения, что значительно выше, чем для любого элемента политической системы (президент, парламент, правительство, суд, политические партии, профсоюзы и др.). В большинстве демократических стран уровень доверия к армии намного выше и достигает 85-95%. В современном мире вооружённые силы продлжают оставаться неотъемлемым атрибутом политической власти и гарантом национального суверенитета. Армия является инструменом политики, она не может быть вне политического процесса. В то же время армию нельзя отждествлять с институтом политики, поскольку она не имеет непосредственного отношения к политической деятельности.
Западные учёные выделяют три функции военных в системе политической власти: представительскую, советническую и исполнительскую. Возможность для оказания военными влияния на государственную политику оставляют советническая и исполнительская функция. Военное руководство должно иметь право на изложение своей позиции и привлечении правительства на свою сторону, как и другие правительственные учреждения. Однако опасность заключается в том, что военные, во-первых, отличаются от гражданских сильным корпоративным духом, во-вторых, в их распоряжении всегда остаётся оружие, за которым надо «присматривать ревнивым взглядом».
Характер взаимодействия политической власти и армии достаточно сложен и зависит от общественного и государственного строя, политического режима, конкретной социально-экономической и политической обстановки, прочности правопорядка, эффективности всей системы инструментов властвования. Можно выделить следующие типы взаимосвязи армии и политической власти:
• армия полностью находится в руках политической власти, являясь её послушным оружием;
• армия, выполняя, главным образом, функции инструмента государственной власти, обладает известной долей самостоятельности вплоть до превращения в один из центров государственной власти, способный в определённых условиях оказывать воздействие на главных носителей этой власти (самостоятельно или совместно с военно-промышленным комплексом);
• политическая власть лишается армии;
• армия учавствует в борьбе за власть и приходе новых сил к власти;
• военные берут власть в свои руки и устанавливают военное правление.
В авторитарных и тоталитарных государствах отношения армии и власти могут быть весьма разнообразными: от преданности и безоговорочного послушания армии режиму до выхода военных из повиновения властям и выступления их в качестве оппозициооной силы, вплоть до установления военного режима. Для того, чтобы быть послушной тому или иному политическому режиму, армии вовсе необязательно быть хорошей боевой организацией. Она должна находиться под контролем политического руководства и дисциплинированно выполнять его приказы, такие, как подавление народных выступлений, выполнение многочисленных хозработ и т. д. Армия как боевая единица часто деградирует, но зато превращается в дешёвое и послушное орудие насилия. За примером далеко ходить не надо – вспомните неудачи советской армии в советско-финской войне и в первые годы Великой Отечественной войны. Свой опыт армия приобретала уже в ходе войны, расплачиваясь за ошибки руководства страны. При этом военная элита, как правило, входит в
состав правящей элиты, силовые структуры жёстко политизируются. Сами вооружённые силы в условиях относительной стабильности могут и не играть заметной внутриполитической роли, как, например, в бывшем СССР, где партийное руководство, обладая монополией на власть, обеспечивало политическую стабильность и регулирование общества посредством многочисленного идеологического аппарата и органов госбезопасности; этими же средствами контролировалась и армия. Вооружённые силы играли в основном внешнюю функцию, являясь инструментом внешней политики государства, а для решения внутренних задач применялись лишь в исключительных случаях (например, в Новочеркасске в 1962 году). Лишь во второй половине 80-х годов, в обстановке обострения кризиса управления обществом, стало происходить вовлечение вооружённых сил во внутриполитический процесс: войсковые подразделения стали использоваться партийно-государственными инстанциями для противодействия политической оппозиции, как это было в Тбилиси в 1989 году, в Баку в 1990 году и Вильнюсе в 1991 году.
Но нередко военные в условиях авторитарного режима могут непосредственно вмешиваться в ход политических событий, выступая в качестве оппозиции (порой единственной реальной оппозиции) и оказываясь в центре мятежей, переворотов и революций. Иногда это вмешательство может иметь и позитивные последствия. Так, в ходе антитоталитарных революций в европейских странах бывшего социалистического содружества вооружённые силы сыграли большую роль: военные, в том числе министры обороны, отказывались выполнять приказы диктаторов по усмирению народа, вставали на стророну революционно-демократических сил или, по крайней мере, занимали нейтральную позицию. Опыт слаборазвитых стран показывает, что участие армии иногда помогает отстранить от власти криминогенные группировки и амбициозных, но неспособных политиков, создать предпосылки для проведения выборов, формирования органов управления, подготовки и принятия конституции, как это было, например, в Пакистане в 1993 году. Однако такое случается нечасто. Гораздо чаще применение армии ведёт к углублению и расширению политических конфликтов, перерастанию их в вооружённые столкновения, а нередко и в гражданские войны.
В демократических странах имеет место общая тенденция к уменьшению роли армии как субъекта власти и превращению её во вспомогательный инструмент. В этом случае вооружённые силы поставлены под жёсткий контроль со строны гражданского общества. Там, где двуединство «правовое государство – гражданское общество» приобрело устойчивый характер, функции армии в идеале сводятся к тому, чтобы защищать рубежи и территорию государства от внешних угроз, поддерживая на нужном уровне свою оснащённость и навыки личного состава; при этом вооружённые силы находятся под полным контролем высшего государственного руководства и институтов гражданского общества и не претендуют на самостоятельную политическую роль. Армия действует в обстановке открытости, не пользуется монополией на информацию по вопросам национальной безопасности, постоянно дебатируемым в обществе; военнослужащие рассматриваются в качестве одной из категорий государственных служащих, а армия – как специфический институт государства, отнюдь не являющийся «священным» и «неприкосновенным».
Важную политическую роль играют также органы внутренних дел. На них возложен ряд задач, важнейшей из которых является борьба с преступностью. Эффективность выполнения этих задач во многом определяется характером взаимодействия системы политической власти и органов внутренних дел. В общем, многое из сказанного выше про армию справедливо и по отношению к органам внутренних дел, поэтому на них подробно останавливаться не будем.
Основными особенностями «силовой модели» взаимосвязи политического режима и органов внутренних дел являются следующие:
• преобладание силовых средств в осуществлении политической власти над иными средствами;
• неразвитость демократических процедур влияния на политику со стороны законодательной власти и общественных институтов;
• конфронтационный характер политических процессов в обществе и политико-правовых отношений;
• высокая степень автономности функционирования силовых структур, реальная возможность вступления их в политическую борьбу;
• высокий уровень централизации контроля над силовыми структурами в руках главы государства;
• преобладание силовых методов регулирования внутриполитических
отношений;
• преимущественное развитие внутренних войск в составе МВД, оснащение их тяжёлым вооружением, а также сил и средств, частей и соединений «быстрого реагирования», «специального назначения».
В результате использования силовых структур во внутривластном конфликте политический режим претерпевает негативную трансформацию в сторону усиления авторитаризма, возрастает роль «силовиков» во внутренней и внешней политике. Власти, с одной стороны, стремятся поднять их престиж, с другой, боятся усиления их влияния, отчего проводят периодические чистки, кадровые «перетряски».
Таким образом, особенно важно не допускать превращения силовых структур в автономную политическую силу. Одно из важных условий перехода от авторитаризма к демократии – деполитизация силовых структур. Под деполитизацией при этом подразумевается исключение силовых структур из сферы политической жизни в качестве самостоятельной политической силы и их использование субъектами политики в борьбе за власть неконституционным путём. В ходе строительства правового демократического государства большое значение имеет правильное понимание политической властью роли силовых структур при разработке и реализации политического курса, выработке политических направлений (в том числе военно-политических), в управлении государственными делами. В той мере, в которой силовики выдерживают политический нейтралитет, ограничиваясь выполнением своих прямых обязанностей, появляются основания говорить о консолидации правового государства.
Важно отметить, что деполитизация вовсе не подразумевает полного исключения силовых структур из политической жизни. Напротив, военнослужащие не должны страдать «политической слепотой», чтобы не стать инструментом в руках политических сил для использования против свего народа; это подразумевает соответствующий уровень политической и юридической подготовки. В каждой стране, с учётом исторических особенностей её развития, устанавливается свой политико-правовой статус военнослужащего. Так, в США военнослужащим запрещается участвовать в деятельности партий, избираться в органы власти. К ним предъявляются жёсткие требования с точки зрения их лояльности к демократическим конституционным ценностям. Согласно статье 38 Кодекса военной юстиции, «любой военнослужащий, употребивший «высокомерные слова» в отношении президента, вице-президента, конгресса, министра обороны, а также другого министра, губернатора либо властей штата, где он несёт военную службу или временно находится, должен быть наказан в соответствии с решением военного суда». Однако эти ограничения не являются нарушением гражданских прав военнослужащих, поскольку это их сознательный выбор. Вместе с тем, военнослужащие США имеют право участвовать в качестве избирателей в выборах в органы государственного управления. В войсках организуется распространение информационных материалов по тематике выборов. За военнослужащим сохраняется право на выражение личной неофициальной точки зрения по любым политическим вопросам, в том числе и касающимся избираемых кандидатов, но запрещается использование служебной власти с целью влияния на выборы, участие в политических съездах или организационных комитетах, публикация политических статей и т. п. При проведении подобных преобразований в нашей стране, помимо всего прочего, следует учитывать ментальные особенности России. В отличие от западных армий, где в основе взаимоотношений всегда лежали правовые нормы – договор между государством и воином (как правило, наём последнего), в российском военном социуме испокон веков действовал принцип «За други своя». Длительная опека общества над армией, значительная милитаризованность сознания населения, особая роль военной службы в судьбах многих людей – эти и многие другие факторы должны быть учтены, дабы процесс деполитизации не обернулся негативными последствиями.
