ВРЕМЯ Z — журнал для интеллектуальной элиты общества

И если в точных науках ученые пытаются придать терминам какое-то общепризнанное определение, оттачивая каждую букву в нем, то в науках общественных, в философии, литературоведении такое получается не всегда. Вернее, разные авторы понимают под одним и тем же термином различные вещи. Во времена СССР еще можно было волевым решением сверху ввести однообразное понимание в определениях диамата, истмата, истории.

Многие, кто учился тогда в ВУЗах, помнят, как преподаватели «забавлялись» на экзаменах вопросами вроде: «Этот стул есть истина?». Отвечая, здесь не надо было размышлять, ибо истина в понимании преподавателя это не совсем то, что в понимании других людей. В его понимании истина это «адекватное отражение предметов», поэтому такой предмет как стул истиной не является. Или другой знаменитый вопрос: «Стол — это материя?». Если бы студент, вполне в духе материалистического учения, ответил: «Да, стол — это материя, он ведь материален, стол — это маленькая частица материи, присутствовавшей во Вселенной», он снова бы оказался неправ, потому что в понимании преподавателя «материя — это философская категория…» и т.д., и т.п., а стол — это лишь форма материи.
Впрочем, нельзя винить преподавателя — в его бытность студентом приходилось отвечать на вопросы и похлеще. Например, «Какой уклон более опасен для партии — правый или левый?». И если бы он стал аргументированно доказывать, что Троцкий опаснее Бухарина (или наоборот — Бухарин опаснее Троцкого) — он все равно бы получил «двойку», несмотря на любые аргументы. Отвечать здесь надо было раз и навсегда усвоенной формулой И. В. Сталина, которая гласила, что более опасным есть тот уклон, с которым перестают бороться.

В этой статье мы будем говорить о таких терминах, как авторитаризм и тоталитаризм. Во времена перестройки ее глашатаи почему-то решили, что мы до недавнего времени жили в каком-то «нехорошем» государстве: одни утверждали, что в тоталитарном, вторые — что в авторитарном, третьи считали, что и в том и другом, но все равно «нехорошем». В «хороших» же, по их мнению, жили американцы с европейцами, ну еще и предкам нашим повезло — пожили при «хорошем» царе, а вот мы…
Но мало кто из «перестройщиков» объяснял, чем же тоталитарное государство от авторитарного отличается, а если кто и пытался, то все объяснения сводились к тому, что тоталитаризм — это тот же авторитаризм, только хуже. Расшифровка изначальных значений слов также мало что проясняла в понимании терминов. Зачастую значение термина спустя время перестает совпадать с тем, что означают сформировавшие его древнегреческие или латинские слова.

Так слово «авторитаризм» происходит от латинского autoritas и означает «власть». Но чтобы адекватно понять хотя бы первоначальное значение слова, надо обратиться к его древнегреческим корням: «авто» означает «сам», «автократия», соответственно, — «самовластие», «самодержавие».
Слово «тоталитаризм» происходит от позднелатинского слова totalis — «весь», «целый», «полный» и применительно к форме управления означает «всевластие».
В дальнейших своих исследованиях я буду отталкиваться именно от первоначальных значений этих слов. Ведь в современном информационном поле первоначальные значения терминов нередко либо расширяются, либо сужаются. Так, термин «авторитаризм» редко используется для обозначения правления в России до 1917 года, хотя официально форма правления в то время прямо так и называлась — «авторитаризм», т.е. самодержавие. Термин же «тоталитаризм» употребляют не только для обозначения формы государственного правления, но и применительно к взаимоотношениям внутри определенных групп людей (например, «тоталитарные секты»).
Оба слова, как уже было сказано выше, использовались во времена перестройки с целью смены строя в СССР и развала страны. Причем «перестройщики» дошли до того, что прямо начали сравнивать Советский Союз с фашистской Германией. Я не считаю нужным в рамках данной статьи останавливаться на искусственности и некорректности подобных сравнений. Тема статьи другая. Но что касается формы правления, то не только Сталин, не только Гитлер были АВТОРИТЕТНЫМИ правителями для народов своих стран, не только они были полновластными. Такими же были тот же де Голль во Франции, сменивший форму правления в государстве в пользу усиления автократии («пятая республика»), тот же Пилсудский — один из главных основателей современной независимой Польши. Не говоря уже о большинстве более-менее видных правителей древности, Средневековья и Нового времени. То есть, авторитет и властные полномочия правителя вовсе не означают, что он плохой или хороший человек. А вся история человечества свидетельствует, что нормой было именно авторитарное правление, а демократии были исключением.

Их можно пересчитать по пальцам: Древняя Греция, Римская республика, отчасти Карфаген ряд городов Средневековья (в том числе Новгородская республика), эпизодическое установление республик в Голландии, Англии, Франции в Новое время, США 1 . А также ряд европейских государств XIX-XXI веков и некоторых из тех бывших колоний, куда жители этих государств переселились. 2 Причем сплошь и рядом демократии сменялись тираниями и в чистом виде существовали недолго. Зачастую «демократический строй» — лишь ширма, за которой скрывается полновластие «кланов». Идеальным считается, когда такой «клан» не один, а, как минимум, два (республиканцы и демократы в США, лейбористы и консерваторы в Великобритании), и если они соизмеримы по финансовым возможностям, то избирателю будет из чего выбирать.
Но с другой стороны, в СССР тоже существовала избирательная система и представительские органы власти. Мне могут возразить, что депутаты все равно до выборов уже назначались партией. А сейчас разве не так? Разве в той же Англии или США (да и в современной Украине) партии не определяют предварительно, кто из кандидатов пойдет на выборы от их имени. Могут возразить, что тогда (в СССР) партия была одна, а сейчас — несколько. С этим трудно спорить, но тогда любой человек, соблюдая те или иные правила, мог сделать государственную карьеру от рабочего до министра и выше. Надо было только ударно трудиться, не пьянствовать, выступать на собраниях, не ссориться с начальством, соблюдать (хотя бы публично) определенный ритуал. Сейчас для большинства путь наверх закрыт. Все места заняты «своими».
Да, конечно, и в СССР была протекция, продвигали наверх родственников, но это никогда не делалось публично, это осуждалось, и это явление было значительно менее распространенным, чем сейчас. Скажем, сын многолетнего министра иностранных дел СССР Андрея Громыко — Анатолий — был талантливым международником, но вынужден был заниматься не дипломатией, а юриспруденцией, потому что на ниве дипломатии путь наверх для него был закрыт. Стань он послом или замминистра, сказали бы: «Это же сынок министра!». Да и не назначили бы его послом в тех условиях. Или, например, Сталин сместил своего сына Василия с поста командующего округом ПВО (сместил «за дело»), не посчитавшись с тем, что Василий был талантливым и храбрым летчиком. Склонность к протекционизму свойственна людям от природы (какие родители не желают добра своим детям?), но именно государственное устройство, общественная атмосфера не дает нормальным человеческим побуждениям превратиться в аномалию. В СССР приветствовались только два вида «династий» — трудовая и научная. Потому что в той же науке родственные связи могли дать только «первый толчок», заключавшийся в получении хорошего образования, а дальше бездарю никакой папа-академик не мог помочь стать выдающимся ученым. А сейчас под ширмой демократии процветает родственный протекционизм. Так, ни один правитель Советского Союза не передал власть своему сыну. А в демократиях мы сплошь и рядом наблюдаем правящие династии. Например, династия Бушей в США, 3 широко известна династия премьер-министров Англии — Питтов. Посткоммунистические государства, образовавшиеся на территории СССР, тоже стараются не отставать: династия Алиевых в Азейбарджане — яркий тому пример. То же самое, скорее всего, будет наблюдаться и в республиках Средней Азии. И в этом плане некоммунистические государства ничем не отличаются от критикуемой всеми, кому не лень, Северной Кореи, хотя их доктрина чучхе — это всего лишь переложение древних корейских традиций на новый лад.

Но не всем же карьеру делать? Большинство людей хотят просто нормально жить — никуда особо не продвигаясь. Однако, так называемый «простой человек» раньше мог куда более эффективно воздействовать на мелких чиновников (а именно с такими чаще всего люди сталкиваются на бытовом уровне), нежели сейчас — он мог хотя бы в партком пожаловаться. Конечно, возможно, мы просто пока демократию не построили. Я даже могу согласиться с формулой Черчилля о том, что демократия — это плохая форма правления, но лучшей люди еще не придумали. И в этой статье я не собираюсь заниматься текущей политикой. Я хочу поговорить о более глобальных вещах.
На Западе сейчас бытует мнение, суть которого можно изложить так: «Вековые поиски человечества, прошедшего через несовершенные государственные устройства, наконец-то завершились построением демократии и рыночной экономики». 4 Однако факты показывают, что построение демократии может стать отнюдь не итогом развития человечества, а лишь краткосрочным этапом в его истории, как это уже было с демократиями в Древней Греции и Риме. Примеров установления диктатур, пришедших к власти путем честных демократических выборов, в истории достаточно (самый классический пример — приход к власти Гитлера в Германии в 1933 г.).

Но не только они показывают неустойчивость демократии как формы правления. Возьмем страну классической демократии — Великобританию. Государственное устройство этой страны базируется, как на писаных, так и на неписаных законах (традициях). Английская демократия начала формироваться с 1215 года, когда силы короля и воюющих с ним баронов оказались примерно равными, и стороны заключили между собой договор о формах взаимосуществования (Великая Хартия Вольностей). Потом страна прошла через казнь парламентом короля, диктатуру Кромвеля и т.д., пока, наконец, королю Вильгельму Оранскому не надоела бесконечная война с парламентариями, и он пошел на хитрость. Дело в том, что у короля были «хорошие знакомые» в обоих воюющих тогда «кланах» — виги и тори, и вместо того, чтобы назначать министров произвольно и иметь от этого головную боль, воюя с парламентом, он стал назначать министров из среды партии, которая в это время имела парламентское большинство. Так ему было легче править страной, ведь парламент был вынужден поддерживать правительство короля. Постепенно маленькая королевская хитрость стала традицией, короли и королевы начали подписывать все без исключения решения правительства в обмен на сытую и спокойную жизнь. В конце концов появилась знаменитая формула, которая звучит так: «Английская королева должна подписать указ даже о своем отречении (вариант — «казни»), если за это проголосует парламент».
А теперь представим такую ситуацию — какому-нибудь королю надоест быть «разукрашенной и пышной игрушкой», и он захочет участвовать в управлении. Скажет: «Я это вам не подпишу…». Ну, не захочет, допустим, король наследственных лордов из верхней палаты удалять. Что тогда будет в стране, живущей по неписаным традициям? Снова парламент казнит короля? Вопрос отнюдь не риторический. Недавно князь крошечного 30-тысячного Лихтенштейна резко увеличил свои полномочия, и никто ничего сделать не смог, несмотря на возмущение в структурах Совета Европы.

Но даже не это является главным свидетельством неустойчивости современных демократий. После взрывов небоскребов в США (и даже до этого) стало явно ощущаться противоречие между личными свободами граждан и необходимостью усиления полицейских функций государства для защиты жизни этих самых граждан. Благодаря демократии расцветают пышным цветом извращенцы — одни парады геев и лесбиянок чего стоят? А бандиты, которых суды отпускают на волю? А привычки граждан Запада вечно судиться друг с другом и государством по любому поводу? А масскультура? А издержки публичной политики, когда с усилением влияния телевидения президентами зачастую становятся не те, у кого «голова лучше работает», а те, кто народу «приглянулся». Вот и становятся киноартисты президентами и губернаторами. Прикиньте, сколько голосов женской половины населения могли бы собрать те же Киркоров или Басков, пойди они в президенты?
В Европе демократия столкнулась еще с одной проблемой. Жители азиатских и африканских стран, ставшие гражданами стран европейских, зачастую не имеют демократических традиций. Численность таких граждан постоянно растет, и не только благодаря миграции (которой сейчас активно препятствуют), но и благодаря тому, что они (в силу ментальности) гораздо эффективнее, чем европейцы, пользуются льготами при рождении детей. Льготы эти европейцы когда-то придумали для себя, но в силу той же демократии вынуждены предоставлять их всем гражданам независимо от национальности.
И начинаются шараханья из стороны в сторону. Традиция мусульманских женщин обязательно на людях покрывать свою голову платком показала, как много мусульман в Европе. 5 В результате чего французский парламент решил запретить носить эти платки. Просто так запретить не позволяет демократия. Запретили в школах носить, и чтобы соблюсти демократический антураж, «приплели» к платкам какие-то большие кресты (кто их носит в школах?) и всякие другие религиозные символы (мол, не с платками боремся, а светскость образования отстаиваем!). А в результате? В результате платков стало еще больше, ибо носить их теперь стали из чувства протеста даже те мусульмане, которые от них отвыкли. 6
А вот мусульмане куда успешнее используют европейские принципы демократии, воюя с европейской культурной традицией. И я даже не о террористах говорю. Недавно один мусульманин через суд добился снятия креста со здания школы, где учится его сын (крест там века провисел и не мешал доселе никому). Мол, крест оскорбляет религиозные чувства его сына.
В общем, что-то недоброе сейчас на Западе с демократией происходит. Не в лучшей она сейчас форме. Это я еще о сексуальных революциях не говорю, об антиглобалистах, потрясающих основы западной цивилизации, не говорю о том, что главных вершителей судеб Запада (а по сути — всего мира) — финансовых магнатов — никто демократично не выбирает, их назначают другим путем.

Да и демократию ли на Западе построили? Я сейчас вовсе не о нарушениях законов говорю, не об подтасовках на выборах, не о «кланах», не о новоявленной аристократии. Я в более широком плане: является ли представительская форма правления властью избирателей, которые «наняли себе государство для обеспечения своих потребностей»? Древность не знала представительской формы правления. Граждане собирались на площади, избирали вождей и судей, решая основные дела то ли криком, то ли поднятием рук, то ли черепки в амфоры бросали. 7 При всех своих недостатках, прямая демократия соответствует исконному значению слова — власть «демоса» — народа. Что касается представительской демократии, то здесь все не так ясно. Избранный от тысяч людей, их посланник во власть волей-неволей теряет связь с конкретным избирателем. Да и как жизнь показывает, иногда право меньшинство, а не большинство. Тем более, что сейчас демократия прижилась в основном в экономически богатых странах. 8 А что будет во время затяжного кризиса? Ведь история свидетельствует, что после разгула демократии люди начинают тосковать по «сильной руке» и наоборот. Налицо закон маятника.
Хочу подчеркнуть, что я вовсе не против демократии, и укрепление демократии в Украине сейчас задача первейшей важности. Но хотелось бы, чтобы демократия получилась у нас без недостатков западной. Уж что-что, а парады «голубых», на мой взгляд, нам никак не нужны.

Обратимся теперь к авторитаризму и тоталитаризму. Если посмотреть в энциклопедических справочниках, то можно увидеть в определениях этих терминов отголоски политической борьбы времен «холодной войны». Сравним определения из старого «Большого энциклопедического словаря» (БЭС) и нового.

ТОТАЛИТАРИЗМ, одна из форм авторитарного бурж. гос-ва (.тоталитарное гос-во), характеризующаяся его полным (тотальным) контролем над всеми сферами жизни об-ва. Также направление бурж. полит, мысли, оправдывающее этатизм, авторитаризм; с 20-х гг. 20 в. стал офиц. идеологией фаш. Германии и Италии. Вместе с тем понятие Т. употреблялось бурж.-либер. идеологами для критич. оценки фаш. диктатуры. Начиная с периода «холодной войны» активно используется антикоммунистич. пропагандой по отношению к социалистич. гос-вам, к-рые клеветнически отождествляются с «тоталитарными» режимами и противопоставляются «демократическому», «свободному» обществу».
«АВТОРИТАРИЗМ, антидемокр. система полит, властвования, характерная для наиб, реакц. капиталистич. гос-в (напр., фаш. режимы в Германии, Италии). Обычно сочетается с элементами личной диктатуры».
(из старого БЭС)

«ТОТАЛИТАРИЗМ 1) одна из форм государства (тоталитарное государство), характеризующаяся его полным (тотальным) контролем над всеми сферами жизни общества, фактической ликвидацией конституционных прав и свобод, репрессиями в отношении оппозиции и инакомыслящих (напр., различные формы тоталитаризма в фашистской Италии, Германии, коммунистический режим в СССР, франкизм в Испании и др. — с кон. 20-х гг. 20 в.)… 2) Направление политической мысли, оправдывающее этатизм, авторитаризм. С 20-х гг. 20 в. тоталитаризм стал официальной идеологией фашистских Германии и Италии».
«АВТОРИТАРИЗМ, система власти, характерная для антидемократических политических режимов. Обычно сочетается с личной диктатурой. К историческим формам авторитаризма относятся азиатские деспотии, тиранические и абсолютистские формы правления древности, средневековья и нового времени, военно-полицейские и фашистские режимы, различные варианты тоталитаризма».
(из нового БЭС)

Главное отличие старого и нового определений в том, что в последнем к тоталитарным государствам добавили Советский Союз. В целом определения похожи, однако из них следует, что с одной стороны — тоталитаризм включает в себя авторитаризм, с другой, наоборот, — авторитаризм включает в себя «различные варианты тоталитаризма».
На первый взгляд кажется, что авторитаризм отличается элементами личной диктатуры. Однако это отличие кажущееся. Без личной диктатуры, вернее — без единовластия, как показывает история, не может длительное время существовать ни один жесткий режим. Одновременное правление нескольких лидеров, как правило, лишь переходная форма к усилению власти одного человека, да и в этом случае обычно из многих выделяется один.
Тот же Перикл формально был одним из многих правителей Афин, фактически же — единоличным. Дольше всего продержалось коллективное правление в Древнем Риме. Напуганные тиранией своих последних царей-рексов, римляне стали избирать двух консулов, причем правили они через день, 9 но в тяжелые времена римляне избирали полновластного диктатора. В конце концов республика сменилась единоличной диктатурой, а потом империей. То же можно сказать и о римских «триумвиратах». Вскоре после их образования все «триумвиры» начинали бороться друг с другом за власть и это заканчивалось гражданскими войнами и установлением единоличного правления.
Политбюро ЦК Компартии СССР было реально правящим (как коллективный орган) довольно короткое время. Первый раз — после смерти Ленина — между 1924 и 1930 годами, пока власть одного из членов Политбюро — Сталина — не стала преобладающей. Второй раз — после смерти Сталина — между 1953 и 1955 годами, пока власть одного из членов Президиума ЦК КПСС (так в то время называлось Политбюро) — Хрущева — не стала доминирующей. Президиум со второй попытки (первая — неудачная — была в 1957 году) все-таки снял Хрущева в 1964 году. Брежнев не «ссорился» с Политбюро (Президиумом) ЦК КПСС, советовался с его членами, но все же был однозначно единоличным лидером партии и страны. Горбачев тоже стремился освободиться от «опеки» ЦК КПСС, в противовес ЦК он решил перенести власть в Верховный Совет, который ему, наверно, представлялся, в силу предыдущего опыта, чем-то сонно-покорным. Однако Горбачев неожиданно для себя разбудил те силы, которые вскоре отстранили его от власти. То же можно сказать и об Украинской Директории: 10 сначала в ней вели борьбу за власть два лидера — В. Винниченко и С. Петлюра. Вскоре верх взял Петлюра. То же можно сказать и о хунтах Латинской Америки. И даже в сказочном государстве из произведения Ю. Олеши «Три Толстяка», которым по замыслу автора управляют три олигарха, имеется все же Первый Толстяк.

Кстати, Ю. Олеша дал классическое описание современной олигархии, ведь Толстяки управляют страной прежде всего в силу своего финансового могущества:
«— Ты забыл, с кем хочешь воевать. Мы, Три Толстяка, сильны и могущественны. Все принадлежит нам. Я, Первый Толстяк, владею всем хлебом, который родит наша земля. Второму Толстяку принадлежит весь уголь, а Третий скупил все железо. Мы богаче всех! Самый богатый человек в стране беднее нас в сто раз. За наше золото мы можем купить все, что хотим!».
Толстяки, пользуясь своим богатством, формируют подчиненное им правительство. Однако и эта идеальная олигархия должна смениться авторитарным правлением, установлением монархии, ведь у трех Толстяков один наследник — Тутти («мальчик с железным сердцем»).

Таким образом, никакой тоталитаризм без авторитарного правления невозможен.
Я бы предложил проводить отличие терминов в другой плоскости. Тоталитаризм — это не столько система, контролирующая мысли людей 11 (напрямую их невозможно контролировать), сколько воспитание на уровне формирования поведенческих установок человека. При тоталитаризме родители не могут говорить своим детям без риска для себя, что власти плохие. Ребенок мог бы невольно проболтаться, и родители бы понесли наказание. При тоталитаризме ненавидящие власть люди не могут без риска для себя передавать свою ненависть детям. Разумеется, в лет пятнадцать можно было бы сказать надежному, любящему родителей, ребенку: «Все, чему тебя учили, и с чем мы своим молчанием по сути соглашались — ложь». Однако уже к пятнадцати годам ребенок сформирован как личность и сможет ли он принять новые установки — вот в чем вопрос. Кстати, благодаря описанной выше особенности, тоталитаризм способен, даже не прибегая к насилию, притуплять многовековую национальную рознь. Кроме тоталитаризма это не удается ни одной другой форме правления.
Еще одной отличительной чертой тоталитаризма является самоцензура писателей, когда тот или иной автор без всяких «ножниц» цензора еще на стадии написания осуществляет внутреннюю цензуру своего произведения. 12 Тоталитарное общество могут строить только фанатики своего дела, которые думают не столько о себе, сколько о том, чтобы их дело победило (хотя не каждый фанатик — тоталитарист). А правители, которые пришли к власти для того, чтобы нажиться (типа конокрада Трухильо) смогут построить только авторитарный строй. 13 И сущность тоталитаризма выражается не столько в людях (правителях), сколько в идеях, которые (вспомним гегелевское «отчуждение») начинают жить самостоятельной жизнью.
Если авторитаритарному правителю важно лишь его личное благосостояние и благосостояние его «клана», то для такого правителя главное, чтобы на его власть никто не посягал. Он обеспечивает прочность своей власти, в основном, в сфере политики (следя, чтобы в стране не было никаких угрожающих ему политических образований) и в силовой сфере (стремится никогда не терять контроль над силовыми структурами). А в остальном, зачем авторитаристу лишние заботы на свою голову, ему важно пожить в свое удовольствие, насладиться благами, которые дает власть. Тоталитарный правитель будет день и ночь трудиться ради своей идеи. В этом плане в качестве иллюстрации тоталитарных государств я приводил бы в первую очередь государства, управление в которых принадлежит религиозным фанатикам, 14 а потом бы все остальные.

В завершение — одна иллюстрация.
Демократический (в хорошем понимании этого слова) правитель, придя к власти, рассуждает примерно так: «Вот получила меня страна — как бы ей послужить лучше?».
Авторитарный подумает: «Вот получил я страну — пусть она мне теперь послужит».
Тоталитарный: «Вот теперь мы вместе со страной послужим идее».