Для начала ещё раз скажем о том, что политическое развитие арабских стран имеет свою специфику, но всё же существует, и этот факт доказывается рядом учёных. Как уже было отмечено Б.В. Долговым, среди социально-политических процессов тенденции к демократизации присущи всем странам арабского востока за редким исключением Королевства Саудовской Аравии, которое, по мнению ряда исследователей, остаётся классическим примером авторитарного режима. Самые смелые из них, такие как К.М. Труевцев, в своё время даже выразили предположение о предстоящей новой волне демократизации. Другие исследователи отмечают застывшее состояние этого процесса. На наш взгляд, события «арабской весны» подтверждают как раз тот факт, что этот тренд в социально-политических процессах существует, а приведённое мнение является результатом проблемы метода транзитологии, классическим примером которой является теория «демократического перехода» С.Хантингтона. Исследователь и автор теории «демократических волн» рассматривает пять линейных случаев перехода от недемократического режима к демократическому. На наш взгляд, разделяемый рядом исследователей, эти ступени являются больше «скачками» от примитивной, традиционной, патриархальной системы напрямую к современной, т.е. к демократической.
Как в отечественной, так и в зарубежной литературе есть множество классических ответов на данную теорию. Например, как отмечает в своей работе Дж. Шведлер ( J. Schwedler), одной из слабых сторон такого подхода является, в некотором роде, полярность выводов, заключающихся либо в положительном, либо в отрицательном результате. Более того, в исследованиях на тему промежуточных состояний режимов выводы зачастую сводятся к неудавшимся попыткам либерализации, оставляя, на наш взгляд, изменения в политической культуре и политическом сознании общества вне учёта. В своей монографии исследователь придерживается теории, что путь от авторитарного к неавторитарному режиму, характерный для арабских стран, представляет собой сеть из множества траекторий. Удаленность начальных и желаемых конечных точек друг от друга определяется рядом исходных данных, а именно особенностями региональных и внешних факторов.
Авторитарный характер арабских монархий Иордании и Марокко является бесспорным и подтверждается, например, статистикой организации Фридом Хаус (Freedom House, 2014). Более того, исследование российского учёного К.М. Труевцева о политических системах арабских стран монархическая модель арабского авторитаризма рассматривалась на примере именно Иордании и Марокко. В своей более поздней работе автор делает выводы, что в таких режимах подготовленность к либеральным преобразованиям и устойчивость к системным кризисам оказывается намного сильнее, нежели в республиканских. Связано это с тем, что для них стала характерна реальная избирательная конкуренция, а победившие на выборах в парламент партии имеют возможность формировать правительства (хотя и по правилам Дворца), в то время как в республиках данные демократические процедуры на протяжении истории с периода независимости носили условный характер.
Для обоснования выбранного угла рассмотрения роли умеренной исламской оппозиции в социально-политических процессах арабского востока данный вывод исследователя представляется крайне важным. По сути дела он доказывает, что именно для этих режимов возможность оппозиции в той или иной степени участвовать в политической жизни страны является залогом устойчивости режимов параллельно с их либерализацией. Косвенно истинность данного суждения подчеркивается и С. Хантингтоном. В своей работе он говорит об особо важной роли именно процедур образования власти, которые включают в себя два аспекта — соревновательность и участие, т.е. именно связанные с выборами, представительными органами и голосованием аспекты.
Это значит, что исследуя роль и место умеренной исламской оппозиции в этих монархиях, которая имеет сильный вес на политических аренах двух стран в силу религиозности большинства населения, мы в теории сталкиваемся с сильнейшим политическим игроком. Заранее скажем, что в обеих странах этим сильнейшим политических игроком является именно умеренная исламская оппозиция в силу специфичных исторических обстоятельств. Единственное, что остаётся за кадром данной теории — это границы между ними, где заканчивается грань допустимых действий исламистов и начинается сопротивление королевского двора. Этот вопрос — задача исследования на национальном уровне, т.е. будет рассмотрена в следующих главах.
Таким образом, в теории представляется абсолютно справедливо вслед за западными и российскими востоковедами отмечать тенденции к либерализации в социально-политических процессах в монархиях Иордании и Марокко, наблюдаемых по большей части благодаря моделям этих режимов. Более того, теоретически решающую роль в этих системах должна играть сильная оппозиция, но конкретные особенности протекания этих процессов должны рассматриваться в отдельно взятой стране.
Итак, многократно подчеркнув важные особенности политических режимов Иордании и Марокко, а также констатировав возможность политического развития в обеих странах, рассмотрим же, как всё оказывается на практике. На помощь должны прийти индексы демократизации, которые бы определили те шаги по траектории к либерализации режимов, что сделали их правительства.
Как отмечает Д. Кампбел, существует множество теорий и концепций по определению демократии, более того на повестке дня стоит проблема, чем демократия представляется в теории и как она проявляется на практике. Л. Кекик (L. Kekic), директор центра изучения Economist Intelligence Unit, говорит, что даже в центре разработки внешней политике США в самом правительстве нет чёткого ответа на вопрос, какие аспекты и показатели учитывать при определении степени демократичности режимов.
Предложенный набор методов Фридом Хаус является одной из рабочих версий для предлагаемого исследования, ведь в нём делается акцент именно на соревновательности выборов, но помимо этого также учитываются и другие показатели. К важным для определения направления развития режимов относятся плюрализм политических партий, функциональность правительства и гражданские свободы, а также имеется графы политического участие и политической культуры, больше определяющие развитие «снизу». Оценка центра производится по 10-бальной шкале.
Первая статистика этого аналитического центра была составлена в 2006 г. и после этого составляется каждый чётный год. Вниманию предлагаются данные по 2008 г., накануне мирового кризиса и перед «арабской весной», и последние данные 2014 г., уже после событий «весны».
Рассмотрим статистику двух стран (таблица 1), составленная на данных центра от 2008 г.
