О положении в нынешней Роcсии пишут многие. Даже те, кто ни разу не бывал в этой стране. Одни утверждают, что в Российской Федерации господствует авторитарный режим, другие говорят о надвигающейся фашистской диктатуре, третьи – о необходимости прихода к власти т. н. либералов, которые только и могут спасти нацию, заставив её приобщиться к европейским ценностям. Но мало кто говорит о том, почему тот либерализм, которые некоторые политические деятели в РФ истолковывают весьма своеобразно, напрочь отвергается россиянами. Между тем, опубликованы весьма интересные работы, в которых исследуются причины столь необычной ситуации. Среди них наибольшее внимание привлекает статья доктора Андрея Михайловича Ранчина «Мифологии: о некоторых стереотипах современного российского либерального сознания» и интервью с доктором Владиславом Леонидовичем Иноземцевым — «Демократическая перспектива для России не просматривается», напечатанные в журнале «Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре» ( № 57, 2008 ). Обзор этих и некоторых других публикаций будет весьма интересен для наших читателей.
СКОМПРОМЕТИРОВАННЫЙ РОССИЙСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ
Положение в нынешней России весьма непростое. Экономический кризис не мог не затронуть все слои населения гигантской страны. И тем не менее оппозиция в лице деятелей, именующих себя «демократами» и «либералами», не пользуется доверием подавляющего большинства нации, а её идеи отвергаются с порога. Сказываются последствия лихих 90 – х, когда стоявшие у власти сторонники западной ориентации довели страну до фактического краха, сказывается и своебразная оценка ими нынешнего положения, которая весьма далека от действительности. Судите сами. Представители оппозиции неустанно продолжают утверждать, что «режим Путина» стремится отбросить Россию в советское прошлое. В связи с этим А. Ранчин отмечает, что «Восстановление нынешней властью отдельных элеметов советского декорума нисколько не свидетельствует о реальной её «советизации». Партийная власть в СССР даже в относительно «вегетарианские» хрущёвские или брежневские годы была действительно авторитарной, претендуя на контроль не только над вещами. но и над знаками и смыслами. Иное дело сейчас». А сейчас, как бы ни лукавила оппозиция, в её распоряжении имеются радиостанции, телеканалы, газеты и даже журналы с английским названием, но на русском языке, что должно подчеркивать их приверженность инонациональным ценностям. Мало того, все эти СМИ в той или иной степени субсидируются государством, чего нет ни в одной стране мира.
Известно, что в лихие 90 – е противники ельцинского режима такими возможностями отнюдь не обладали. И тем не менее, несмотря на такие возможности, народ России отказывает в доверии «Солидрности» и иным оппозиционным структурам, которые глубоко чужды традициям россиян. Попытки же показать эпоху 90 –х, как период торжества демократии, явно несостоятельны. В памяти народной эти годы остались как период беспредела, отсутствия элементарных свобод. Демократия существовала только для тех, кто был близок к власть имущим. А. Ранчин харатеризует годы правления Ельцина как «революцию сверху», обеспечившей переход значительной части собственности к номенклатуре. От этих реформ выиграла лишь мизерная часть населения страны. Подавляющее большинство влачило жалкое нищенское существование, при котором и речи не могло быть о демократии. Это во – первых. Во – вторых, отмечает цитируемый автор, декларированная в годы «большого перелома» установка на разрыв с прошлым не могла быть основой национальной традиции. «В любой из стран Запада набор либеральных ценностей, сколь он ни привлекателен, сам по себе основой не является – её образуют также история, события и личности, становящиеся символами, элементами мифологии – национальной и государственной. Полное согласие в отношении к прошлому в принципе не может быть достигнуто, но положение всё – таки разительно непохоже на российскую перестроечную и постперестроечную ситуацию, когда скрытая под землёй лава прорвалась на поверхность и предметом противостояния стало не только отношение к славянофильству и западничеству, но и к Ивану Грозному, крещению Руси и роли Хазарии в истории Киевского государства». При этом автор исходит из того, что «эпоха Ельцина» обозначает, по существу, не один, а несколько принципиально разных периодов (первая чеченская война была одним из рубежей между периодами ). Поздний ельцинский период больше смахивал на авторитаризм, чем годы правления Путина, хотя некоторые исходят и из того, что путинский период с позднельцинской эпохой обнаруживает скорее преемственность. При этом, обвиняя нынешнюю власть в авторитаризме, не учитывается, «что власть предыдущая при разрешении конфликтов ( к созданию которых во многом сама была причастна ) выбирала весьма брутальные сценарии ( октябрь 1993 года – лишь один из примеров )», — подчёркивается в исследовании. В октябре 1993 года в крови была потоплено по сути дела народное антиельцинское восстание. Против населения были брошены войска. Число погибших в этой кровавой бойне по сей день остаётся неизвестным. Не менее загадочными и трагическими были события 1996 года, когда проходили выборы президента. Всем было понятно, что Ельцин никак не сумеет стать на них победителем. И тогда силы власть имущих были брошены на борьбу с противниками нелигитимного президента. При этом все были уверены, по словам Ренчина, что даже приход к власти Г. Зюганова, а именно он тогда лидировал в избирательной кампании, «скорее всего уже не привёл бы к радикальным и печальным по последствиям переменам. Но любопытная типичная реакция на создавшееся перед выборами положение вещей: не допустить прихода Зюганова любой ценой; даже возможный ПЕРЕВОРОТ и ДИКТАТУРА,
представлялись как переспектива спасения. В пример приводились исторические параллели – беды, которые принесло бездумное исполнение демократических норм и упущенные возможности защиты от тоталитаризма посредством тоталитрных методов. », — отмечается в исследовании. Результат: выборы просто сфальсифицировали и Ельцина, полного инвалида, неспособного к какой – либо деятельности вообще, вновь объявили президентом. Результаты оказались более чем плачевными. Одним из примеров, используемых либералами для оправдания подобных действий, являлся своеобразно интерпретируемый ими факт прихода Гитлера к власти. Они продолжали и продожают утверждать, что к власти преступник № 1 пришёл в результате всенардного волеизъявления. И если бы им пренебрегли, то трагедии не случилось бы. Но это чистейшей воды подтасовка. Не вдаваясь в подробности ( я о них писал раньше ), замечу, что Гитлер стал главой государства в результате нарушения существовавших тогда в Германии конституционных норм. Он просто узурпировал этот пост после смерти президента Гинденбурга в 1934 году. И ни о каких демократических процедурах в Третьем рейхе не могло быть и речи. Между тем и сегодня лидер либералов некто В. Новодворская продолжает утверждать, что власть народа ( «охлократия», как она её называет ) является для т. н. «демократов» чуждой, так как понять сущность подлинной демократии могут не более 3 – 5 % нынешнего населения России. А посему обращать внимание на результаты всенародного голосования вообще не стоит. Следует ли в таком случае удивляться тому, что народ Российской
Федерации воспринимает т. н. «оппозицию» как своих врагов, агентов влияния зарубежных государств. При оценке российского либерализма, отмечает А. Ранчин, не следует забывать, что вообще – то его идеей в первую очередь была не политическая свобода, а свобода экономическая. И при этом автор приводит поразительный факт. «Одним из крайних проявлений либеральной «подозрительности» по отношению к любым иным ценностям стало заявление Германа Грефа ( 2007 год ) о нецелесообразности углублённого преподавания русской литературы в школе по причине её неустранимого изъяна – антибуржуазности; подрастающее же поколение должно воспитывааться на новых буржуазных ценностях. Мнение не заслуживало бы упоминания, если бы ему не соответствовала реальная политика в реформах образования и настроения части интеллектуалов, обвиняющих в том же «грехе» как русскую классику, так и современную изящную словесность». Одним словом, российский опыт потвердил тот факт, что представление об автоматической зависимости политического пространства, спектра идей, системы ценностей от экономического устройства общества давно оставлено подлинной современной либеральной мыслью. В России же оно если и не производно от маркисзма в его самом примитивном виде ( «бытие определяет сознание», «надстройка определяется базисом» ), то очень на эти нехитрые схемы похожи. Иначе говоря, переход к рыночной экономике, капитализму отнюдь не означал торжества демократии. В нацисткой Германии,
фашисткой Италии, франкисткой Испании и других странах были и рыночная экономика, и капитализм, однако существовали и тоталитарные режимы. В Китае, где господствует авторитарный режим и у власти стоят коммунисты, тоже великолепно функционируют рыночные отношения. Именно подобное произошло в России 90 – х годов. Переход к рынку отнюдь не значал торжества демократии. Даже совсем наоборот. Это привело с страшым последствиям, едва не приведшим к краху гигантскую страну.
В одной из своих публикаций в газете «Взгляд» Григорий Глейзер, оценивая ситуацию в России в 90 – е годы писал: «. Демократы» ельцинского призыва не выдержали испытания долларом и жестоко обманули надежды народа, по – воровски проведя приватизацию, обобрав страну и оставив народ в нищете. В результате был создан олигархичесий капитализм с сопутствующей ему коррупцией, бандитизмом, всевластием и продажностью чиновничества. Именно на этих «демократов – приватизаторов», в первую очередь, следует возложить вину за срыв истинно демократического развития страны, за дискредитацию в огромной массе народа самого понятия «демократия» на целое поколение вперёд. И какие бы акции не предпринимала эта старая гвардия демократов под флагом правых или иных сил, не завоевать им вновь доверия народа и не отмыться от присохшего презрительного ярлыка «дерьмократы». ( № 642 ). Возникшая ситуация,
естественно, привела к расколу населения страны на враждующие группы и никак не способствовало возникновению гражданского общества в России. И вина за это целиком и полностью ложиться на тех, кто именует себя «либералами». Именно в связи с этим Владислав Иноземцев замечает, что он вообще не говорил бы о «российском обществе» В стране с таким уровнем имущественного неравенства, которое возникло в результате т. н. «реформ», вообще не может быть единой общности. «Мы видим несколько «обществ», каждое из которых решает свои задачи и исповедует собственные методы их достижения» Но методы преобразования страны, которые предлагает использовать госпожа Новодворская, признанный лидер сообщества российских «либералов», можно назвать просто изуверскими. Она исходит из того, что большнство россиян вообще показали свою неспособность к созидательной деятельности. Между тем, тот же В. Иноземцев отмечает, что многие россияне сегодня крайне активны. Миграция населения превосходит все показатели советского периода. Степень материальной обеспеченности молодёжи соотносится с с благосостоянием их родителей гораздо меньше, чем в советское время. «Значительое число людей готово идти на большие риски ( не ошибусь, если скажу, что по меньшей мере со времён окончания Великой Отечественной войны ). В то же время цели, которые россияне ставят перед собой , — это в большинстве своём сугубо материальные и утилитарные цели, которые с наибольшей эффективностью достигаютя в одиночку, в жёсткой
конкуренции с согражданами. Это проявляется на всех уровнях. », — подчёркивает цитируемый автор. Что же касается государства, то, вопреки мнению названной выше госпожи и её соратников, в России оно отвечает интересам большиства населения. Причём, для значительной части населения российкое государство отнюдь не страшный дракон, а, скорее, дойная корова, удои от которой растут с каждым днём. И это – тоже последствия трагедии 90 – х, когда народ оказался без всякой защиты и источников существования. Правда, постепенно ситуация начинала выправляться. Всё большее число бизнесменов стали связывать свою судьбу с судьбой своей Родины и всё меньше оглядываться на зарубежье. Именно такие предприниматели имеют к государству мало претензий. Владислав Иноземцев по этому поводу замечает: «А такие бизнесмены действительно имеют к государству мало претензий, так как путинская власть создала для них просто – таки тепличные условия. ». Естественно, что многие из тех, которые всплыли на волне 90 – х годов, «кто получил собственность случайно или нажил её излишне лёгким ( назовём это так ) путём, в последние годы предпочли покинуть страну и, думается мне, не слишком об этом жалеют. ». Это само собой разумеется, так как на родине им была уготована участь людей, которые были небезгрешны перед своим народом. Что же касается претензий либералов по поводу отстранённости российского бизнеса от политики, то такую постановку вопроса цитируемый автор вообще считает некорректной по существу. «Попробуйте сравнить состав
российской Государственной Думы, Палаты представителей Конгресса США и германского Бундестага, — говорит он, — и это станет понятным без дополнительных объяснений. Окажется, что нигде нет такого «активного в политике бизнеса», как в России. Если пойти ещё выше, можно увидеть, что все практически без исключения министры кабинета и члены президентской администрации суть вполне успешные бизнесмены, даже куда более успешные, чем политики или государственные деятели. Так что я бы даже сказал, что российский бизнес принимает в политике активнейшее участие. ». Иначе говоря, политику в России бизнесмены и делают. Плохо ли, хорошо ли – это вопрос другой. Но никто из них не стремится подчинить государственные интересы страны каким – то зарубежным силам, импортировать на свою Родину некие, не свойственные ей эталоны государственного устройства. Поэтому они и воспринимаются как неотрывная составная часть народа российского, при всех их недостатках и просчётах в своей деятельности. Сторонники же Новодворской и её покровителей отвергнуты россиянами. И не без оснований. Будущего в России у этих людей просто нет. Впрочем, все это они понимают отлично. Поэтому у них всегда есть запасные варианты решения своих прблем. И опыт последних лет показал, что это действительно так. «Сидение» за рубежом стало для них нормой жизни. Но это и есть их выбор. Правилен ли он – ответит сама жизнь.
