ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ И АВТОРИТАРИЗМ

Понятие демократизации и демократические волны. На демократизацию как тенденцию развития современного мира указывают многие авторы. При этом само понятие в политической науке исполь­зуется в двух значениях. Под демократизацией мира, во-первых, по­нимается рост количества демократических государств; во-вторых, усиление и развитие демократических институтов и процедур в раз­личных странах. Последнее имеет особое значение для государств, на­ходящихся в процессе перехода к построению демократического госу­дарства, т.е. демократическом транзите. В самом демократическом транзите Г. О’Доннел и Ф. Шмиттер выделяют следующие ступени: либерализацию, демократизацию и консолидацию.

И все же в мировой политике в отличие от политологии понятие «демократизация» чаще употребляется в первом значении, т.е. как уве­личение числа демократических государств. Правда, возможно и еще одно понимание демократизации современного мира — как расширение круга участников международного взаимодействия. Однако такой подход не является пока устоявшимся в мировой политике.

Существуют различные представления, а также процедуры оценки того, какие страны можно считать демократическими. Споры часто вызывают государства, находящиеся «в пограничном состоянии», в которых ряд признаков демократического развития присутствует, в то Время как отсутствуют другие. Тем не менее в самом общем виде, согласно данным Д. Колдуэлла, в 1941 г. можно было рассматривать как демократические примерно 25% государств, а в 1996 г. их число достигло уже 40%. Если же учитывать страны, которые находятся в просе демократического транзита, то эта цифра, согласно американскому институту Freedom House, занимающемуся анализом развития демократий в мире, может достигнуть сегодня порядка 75%. В любом случае, независимо от того, какие конкретные цифры будут взяты за основу, практически все авторы соглашаются с тем фактом, что число демократических стран в мире увеличивается. При этом, правда, много исследователи делают ряд оговорок, о которых пойдет речь далее. Появление демократических государств в мире шло нелинейно, известный ученый и политолог С. Хантингтон в 1991 г. опубликовал статью «Третья волна демократизации», а также книгу с близким заголовком «Третья волна демократизации в конце XX столетия», выделив периоды в мировой истории, связанные с развитием демократических процессов (волны демократизации), и своеобразные демократические «откаты».

Первая волна демократизации — самая длительная. Она продолжается фактически столетие и датируется С. Хантингтоном 1820— 1920 гг. Во время этой волны было образовано более 20 демократических государств (29 — по С. Хантингтону и 21 — по Р. Диксу). Для этих стран была характерна парламентская и партийная системы, широкое избирательное право. За первой волной последовал «откат» от магис­трального пути демократического развития, который продолжался со второй половины 1920-х по первую половину 1940-х гг. Он связан с приходом к власти фашизма в ряде стран мира.

Вторая волна демократизации (середина 1940-х — начало 1960-х гг.) обусловлена поражением фашизма во Второй мировой вой­не и крушением колониальной системы. После нее наступает, соглас­но С. Хантингтону, новая, регрессивная волна, во время которой фор­мируется ряд военных и авторитарных режимов (в том числе в 1967 г. в Греции и в 1973 г. — в Чили). В целом второй «откат» длится с начала 1960-х по начало 1970-х гг.

Новая, третья волна демократизации начинается с первой поло­вины 1970-х гг. Демократические процессы охватывают Западную Европу (Греция — 1974, Португалия — 1975, Испания — 1977); Латин­скую Америку (Доминиканская Республика — 1975, Гондурас — 1982, Бразилия — 1985, Перу — 1988, Чили — 1990 и др.); Азию (Турция —1988, Филиппины — 1986, Южная Корея, — 1988); Восточную Европу (Венгрия — 1989, Чехословакия — 1989, Польша — 1989, Болгария —1989, Россия — 1991 и др.); Африку (в ЮАР в 1994 г. прошли первыев стране всеобщие выборы).

Чем обусловлены процессы демократизации? Разные авторы дают различные ответы на вопрос относительно способствующих ей причин. При этом в политологии рассматриваются обычно две группы факторов, или переменных:

1) структурные (независимые переменные) — уровень экономи­ческого и социального развития, социально-классовые процессы, до­минирующие в обществе ценности и т.п.;

2) процедурные (зависимые переменные) — принимаемые реше­ния, личностные особенности политических деятелей и т.п.

Детальный анализ этих двух групп факторов проводит А.Ю. Мельвиль. Модифицировав модель «воронки причинности», которая была предложена Д. Кэмпбеллом и его коллегами для анализа поведения избирателя, он использовал ее для изучения проблем транзита. При этом в самом процессе демократического транзита А.Ю. Мельвиль выделяет две фазы — учреждения и консолидации демократии. Далее, при изучении факторов, влияющих на учреждение демократии, он предлагает постепенный переход от преимущественно структурного к преимущественно процедурному анализу, а при исследовании второй фазы — обратный путь в аналитике, т.е. от микро к макро факторам.

В политологии внешняя среда, т.е. тенденции мирового развития, обычно рассматривается как одна из структурных переменных про­цесса демократизации: насколько она способствует (или нет) этому процессу. Однако в современном мире при все более тесном перепле­тении внешней и внутренней политики международная среда может выступать в качестве и структурной, и процедурной переменной. Причем последнее, похоже, становится все более значимым. Приня­тие решений (а это процедурная переменная) мировым сообществом в отношении той или иной страны может вести к развитию в ней де­мократических процессов. Так, ООН неоднократно принимала резо­люции в отношении режима апартеида в Южной Африке, а также ре­шения о санкциях, что было фактором, воздействующим на отказ этой страны от политики апартеида и проведение демократических выбо­ров в 1994 г.

Конец XX в., совпавший с третьей волной демократизации, кото­рая и по количеству государств, и по степени их вовлеченности в де­мократические процессы является, пожалуй, особенно бурной, принес с собой и другие тенденции мирового развития — глобализацию и ин­теграцию мира. Все эти процессы усиливают друг друга. Следование демократическим принципам и традициям для все большего числа участников является неким позитивным примером. Оставаться вне всемирного «демократического клуба» в современном глобализирующемся мире означает быть неким «изгоем» — вне системы, вне «совре­менности». Это побуждает все новые и новые государства ориентиро­ваться на демократические ценности.

На отрицание демократического пути развития руководители Государств идут сознательно, противопоставляя тем самым свою стра­ну остальному миру. В этом контексте можно рассматривать процесс Вемократических преобразований в конце XX столетия именно как (тенденцию политического развития мира, в реализации которой все Более важными оказываются не эндогенные (внутренние) факторы (уровень социально-экономического развития, политические процес­сы в обществе и т.п.), а экзогенные по отношению к данному государству, т.е. международная среда. Именно она побуждает к демократическим преобразованиям.

Демократизация конца XX столетия дала основание Ф. Фукуяме говорить о конце истории. В том смысле, что в историческом развитии человечество сделало свой выбор в пользу демократического развития. Его позиция не раз подвергалась критике. Возражения вызвали такие положения, как прогноз об окончании конфликтов в мире в связи с окончанием идеологического противостояния Восток—Запад, линейность и одновекторностьисторического развития и др. Однако те­зис о процессе демократизации как общей тенденции оспаривался меньше. Действительно, если в начале XX в. относительно небольшое число государств можно было рассматривать как демократические, да и сами они далеко не всегда предполагали всю полноту избиратель­ных и иных прав (в ряде государств были ограничены права женщин, национальных меньшинств, введен довольно высокий имущественный ценз и т.п.), то к началу XXI столетия эти проблемы оказались если и не решенными, то решаемыми.

Однако демократизация не является неким однозначным и по­ступательным процессом. С особой отчетливостью это предстало в ре­зультате последней волны демократизации, когда стали образовываться нелиберальные демократии, гибридные режимы, имитационные демок­ратии. Их суть заключается в том, что демократические институты и процедуры в ряде государств используются лишь как внешняя фор­ма, служащая порой для прикрытия недемократических по своей сути механизмов реализации власти. Пожалуй, наибольшее распростране­ние получил термин «нелиберальные демократии» благодаря работе Ф. Закарии, опубликованной в 1997 г. в журнале Foreign Affairs. Постоянный комментатор по экономическим вопросам Ф. Закария отталкивается от высказывания американского дипломата Р. Холбрука, который в сентябре 1996 г. предложил представить, что во время свободных демократических выборов в стране побеждает кандидат, который открыто исповедует расистские, фашистские или сепаратистские взгляды и выступает против мирного решения вопроса, в частности, по Югославии. По сути этот лидер приходит к власти демократиче­ским путем, однако исповедует явно недемократические взгляды и проводит соответствующую политику. Эту логику рассуждения Ф. Закария продолжает и обращает внимание на то, что возможной возникновение так называемых нелиберальных демократий, т.е. тех, которые взяли только внешние атрибуты демократических преобразований. Более того, число таких стран, как он пишет, увеличивается.

В то же время следует иметь в виду, что формальных основании для вывода о нарастании процессов авторитаризмаПо-крайней мере два: во-первых, откат последней волны демократизации (и здесь действительно можно говорить о ее завершении), во-вторых, усиление антидемократических процессов, в частности, в США в связи с борьбой против терроризма при администрации Дж. Буша-младшего был принят USA Patriot Act, который дает значительные права спецслужбам США и в определенной степени ограничивает права граждан.

Теория демократического мира. Особый интерес в мировой по­литике как научной дисциплине вызывает анализ взаимодействия де­мократических государств, что находит отражение в теории демокра­тического мира, которая упоминалась при рассмотрении теорий международных отношений. Истоки данной теории восходят к тезису И. Канта о «вечном мире». Философ выдвинул гипотезу, согласно ко­торой демократические государства будут вести себя на международ­ной арене по-иному, чем недемократические. Ориентируясь на более совершенные моральные принципы, эти страны будут заключать друг с другом мир. Идея И. Канта получила развитие в XX столетии, офор­мившись в виде теории демократического мира.

Сначала ряд авторов, занятых изучением проблем мира, обратил внимание на тот факт, что развитые демократические государства не воюют друг с другом, подтвердив это на основе статистического анализа. Но сразу же стали выдвигаться и возражения. В целом они сводились к двум положениям.

1. История взаимодействия демократий слишком мала, чтобы делать обобщающие выводы на основе статистических данных.

2. Отсутствует четкое определение того, какие именно государ­ства можно называть развитыми демократическими, да и не всегда ясно, что значит «не воюют».

Рассуждая в рамках двух этих основных аргументов, противники Теории демократического мира приводят исторические примеры, которые, по их мнению, противоречат тезису о том, что «демократии не воюют друг с другом». Например, во время Второй мировой войны Великобритания объявила войну Финляндии, хотя вооруженных действий не было. Можно ли рассматривать факт объявления войны как действительное ее ведение? Однозначного ответа на этот вопрос не у шествует.

В качестве еще одного исторического примера вооруженных действий между демократическими государствами часто называется Терния начала Первой мировой войны. Вопрос здесь в том, насколько Германию того периода можно рассматривать как демократическое государство, если принять во внимание такие особенности ее ггосударственного устройства, как фактически самостоятельная роль кайзера Принятии внешнеполитических решений. Приводятся и другие примеры.

Во всех случаях сторонники и противники теории демократиче- )1ч> мира выдвигают свои аргументы и контраргументы. В целом же, крайней мере как общая закономерность с возможными исключе­ниями (о которых говорят и спорят), теория демократического мира оправдывает себя. Поэтому больший интерес представляют дискуссии не относительно того, так ли это и какие могут быть исключения, а по­чему развитые демократии не вступают в войну друг с другом.

В российской науке анализом теории демократического мира до­вольно подробно занимался В.М. Кулагин. Он приводит сравнительный анализ двух основных концепций — М. Дойла и Б. Рассетта. Пер­вый, основываясь на идеях И. Канта, рассуждает о том, что во внешней политике развитые демократии опираются на те же принципы, что и во внутренней. Правительства демократических стран, в том числе при вступлении в войну, должны оправдать себя перед своими граждана­ми. Наличие общих принципов и ценностей среди демократических стран формирует их «мирный союз» и одновременно агрессивное по­ведение к автократиям.

Иное объяснение феномена демократического мира предлагает Б. Рассетт. Во-первых, он исходит из культурных и структурных осо­бенностей демократических государств и утверждает, что граждане в демократических странах воспринимают себя в качестве свободных людей, которые привыкли уважать права других. Открытость границ, свободный обмен информацией в демократических государствах уси­ливают подобное восприятие. Эти культурные характеристики, кото­рые усваиваются человеком с детства, ограничивают проявление агрессии в отношении себе подобных. Кроме того, люди в демократи­ческих странах привыкли разрешать конфликты мирно — путем пере­говоров, согласований, судебных процедур.

Во-вторых, феномен демократического мира, по Б. Рассетту, обусловлен самим принципом принятия решений в демократических странах, в том числе и о начале войны. Лидеры, ориентированные на военные действия, должны провести эти решения через соответ­ствующие легитимные процедуры. В случае возникновения конфлик­тной ситуации демократические страны вынуждены больше време­ни тратить на принятие решений о начале военных действий. В результате возникает «охладительный» период, позволяющий по­гасить первые эмоциональные реакции и искать рациональный вы­ход из конфликта.

В принципе обе концепции (М. Дойла и Б. Рассетта) не противо­речат друг другу. Скорее, последняя представляет собой лишь более разработанный подход. Тем не менее многие вопросы пока остаются. Например, почему все же возможна агрессия демократических стран в отношении недемократических государств? Всегда ли как ответная, или защитная, реакция? Если да, то что воспринимается в качестве угрозы? Почему демократические страны вели империалистические войны? Если это были недостаточно зрелые демократии, то где крите­рий зрелости?

В связи с изменениями в политической структуре современного мира, развитием новых ТНА особый вопрос возникает относительно того, каковы принципы взаимодействия демократических государств с акторами, внутренняя организация которых не является демократи­ческой.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Что понимается под интеграционными процессами?

2. Каковы основные положения функционализма и неофункцио­нализма?

3. Каковы основные положения федерализма?

4. В чем состоят проблемы и издержки интеграции?

5. Каковы основные вехи европейской интеграции?

6. В чем заключаются принципы концепции и практики европей­ской интеграции?

7. Каковы принципы функционирования институтов Европей­ского союза?

8. Что понимается под демократизацией как тенденцией мирово­го развития?

9. В чем состоит суть теории демократического мира? 10. Какие существуют объяснения тезиса о том, что развитые де­мократии не воюют друг с другом?

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Гат А. Возвращение великих авторитарных держав // Россия в глобальной политике. 2007. № 4. Июль — август.

2. Даль Р. О демократии. М.: Аспект Пресс, 2000.

3. Кулагин В.М. Мир в XXI в.: многополюсный баланс сил или гло­бальный Pax Democratica (Гипотеза демократического мира в контексте альтернатив мирового развития) // Полис. 2000. № 1.

4. Кулагин В.М. Нетленность авторитаризма? // Международные процессы. 2008. Т. 6. № 1 (16). Январь — апрель.

5. Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX ве- каа. М„ 2003.

Цыганков ПЛ. Теория международных отношений. М.: Гарда- рики, 2002.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: