Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Руденкин В.Н.
В статье рассматривается проблема взаимосвязи демократии , авторитаризма и коррупции . По мнению автора, влияние политического режима на коррупцию проявляется не столько в масштабах последней, сколько в формах ее проявления и в методах борьбы с ней. Актуальной исследовательской задачей автор считает выявление сущностных особенностей демократической и авторитарной моделей антикоррупционной политики .
Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Руденкин В.Н.
DEMOCRATIC AND AUTHORITIES OF ANTI-CORRUPTION POLICY: GENERAL AND SPECIAL
The article deals with the problem of the relationship of democracy , authoritarianism and corruption . According to the author, the influence of the political regime on corruption is manifested not so much on the scale of the latter, as in the forms of its manifestation and in the methods of fighting it. The author considers the actual research task to be the identification of the essential features of a democratic and authoritarian model of anti-corruption policy .
Текст научной работы на тему «Демократическая и авторитарная модели антикоррупционной политики: общее и особенное»
ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ И АВТОРИТАРНАЯ МОДЕЛИ АНТИКОРРУПЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ
В статье рассматривается проблема взаимосвязи демократии, авторитаризма и коррупции. По мнению автора, влияние политического режима на коррупцию проявляется не столько в масштабах последней, сколько в формах ее проявления и в методах борьбы с ней. Актуальной исследовательской задачей автор считает выявление сущностных особенностей демократической и авторитарной моделей антикоррупционной политики.
Ключевые слова: коррупция, антикоррупционная политика, демократическая модель антикоррупционной политики, авторитарная модель антикоррупционной политики, профилактика коррупции, противодействие коррупции, борьба с коррупцией, политический режим, демократия, авторитаризм, Трансперенси Интернешнл, коррупционные рейтинги.
DEMOCRATIC AND AUTHORITIES OF ANTI-CORRUPTION POLICY: GENERAL AND SPECIAL
The article deals with the problem of the relationship of democracy, authoritarianism and corruption. According to the author, the influence of the political regime on corruption is manifested not so much on the scale of the latter, as in the forms of its manifestation and in the methods of fighting it. The author considers the actual research task to be the identification of the essential features of a democratic and authoritarian model of anti-corruption policy.
Key words: corruption, anti-corruption policy, democratic model of anti-corruption policy, authoritarian model of anti-corruption policy, prevention of corruption, anti-corruption, anticorruption, political regime, democracy, authoritarianism, Transparency International, corruption ratings.
Коррупцию можно без преувеличения назвать одной из глобальных проблем современного мира. В той или иной степени с ней сталкиваются все страны, и нет ни одной из них, руководители которой не декларировали бы свою решимость побороть это социальное зло. А поскольку коррупция имеет место во всех странах, возникает естественное желание измерить ее масштабы и размер наносимого ею ущерба и сравнить, в каких странах эти масштабы
и размер больше, в каких меньше и почему. Желание это подпитывается отнюдь не праздным любопытством, а вполне прагматическими соображениями, в частности возможностью использования успешного зарубежного опыта антикоррупционной борьбы. Интерес к подобного рода меж-страновым сравнениям проявляют как политики, так и ученые, бизнесмены, журналисты и просто рядовые граждане. Каждого из них проблема коррупции волнует
по-своему. Совершенно не случайно поэтому в настоящее время различные неправительственные организации, ученые, эксперты проводят свои исследования с целью получить ответы на упомянутые выше вопросы. Публикация результатов таких исследований (особенно межстрановых сравнений коррупции, так называемых «коррупционных рейтингов») неизменно привлекает внимание СМИ и вызывает широкий общественный резонанс.
Самым известным из таких рейтингов является Индекс восприятия коррупции (ИВК), который ежегодно, начиная с 1995 г., публикует международная неправительственная организация Трансперенси Интернешнл (Transparency International). В ИВК-2017 представлены 180 государств, при этом более половины из них (107 государств) набрали менее 43 баллов. Верхние строчки рейтинга (как наименее коррумпированные) традиционно заняли страны с демократическими политическими режимами, внизу рейтинга, опять-таки традиционно, расположились страны с авторитарными режимами. Такая градация стран мира по шкале «коррумпированность — некоррумпированность» не случайна, поскольку эксперты Трансперенси Интернешнл напрямую связывают успешность антикоррупционной политики государств со степенью их демократичности: «Страна с более высоким рейтингом, как правило, имеет более высокую степень свободы прессы, доступ к информации о государственных расходах, более сильные стандарты честности для государственных должностных лиц и независимых судебных систем» (хотя и признают, что такие страны не защищены полностью «от закрытых сделок,конфликтов интересов, незаконного финансирования и запятнавших себя правоохранительных органов, которые могут искажать общественную политику и усугублять коррупцию в стране и за рубе-жом»)[1].
Можно ли считать данный коррупционный рейтинг отражением реального поло-
жения дел с коррупцией в различных странах мира? В определенной степени да, но с некоторыми существенными оговорками. Во-первых, сами эксперты Трансперенси Интернешнл предостерегают от такого упрощенного понимания ИВК. Они, в частности, поясняют, что было бы неверно страну/территорию с наименьшим баллом считать самой коррумпированной страной в мире, поскольку «ИВК является показателем восприятия уровня коррупции в государственном секторе, т.е. административной и политической коррупции. Он ни в коем случае не является окончательным приговором о коррумпированности целых наций и сообществ и не касается вопросов, связанных с их деятельностью и проводимой ими политикой, а также с деятельностью частного сектора». Кроме того, данные ИВК не раскрывают полную картину коррупции в конкретной стране, поскольку «масштаб ИВК ограничен восприятием уровня коррупции в государственном секторе с позиции предпринимателей и экспертов по соответствующей стране» [2].
Во-вторых, многие специалисты высказывают обоснованные сомнения как относительно объективности экспертов, составляющих ИВК, так и относительно методики его расчетов [подробнее об этом см.: 3].
В-третьих, следует учитывать объективные сложности при измерении коррупции, в частности неполноту информации о реальном положении дел в той или иной стране.
Несмотря на эти и целый ряд других присущих ИВК недостатков, он продолжает оставаться наиболее известным и, судя по количеству его цитирований как в научной, так и в публицистической литературе, наиболее авторитетным коррупционным рейтингом стран мира. Авторы многих (если не большинства) публикаций на эту тему разделяют ключевую идею экспертов Трансперенси Интернешнл: эффективную систему профилактики и противодействия коррупции способны выстроить
только государства с демократическим политическим режимом; редкие исключения вроде «авторитарного» Сингапура лишь подтверждают это правило.
Однако даже если оставить в стороне данные недостатки ИВК и принять составляемый на его основе мировой коррупционный рейтинг в качестве некоего аналитического инструмента, а также согласиться с ключевой методологической посылкой экспертов Трансперенси Интернешнл о том, что только демократические государства способны успешно бороться с коррупцией, то и в этом случае остаются без ответа как минимум три вопроса.
Во-первых, как тогда объяснить присутствие на высоких местах (т.е. причисляемых экспертами к категории наименее коррумпированных государств или государств со средним уровнем коррупции) в этом рейтинге стран с недемократическими режимами?
Во-вторых, как объяснить тот факт, что некоторые авторитарные государства в этом рейтинге стоят выше демократических или занимают одинаковые с ними (как высокие, так и низкие) места?
В-третьих, насколько согласуется присваиваемый экспертами Трансперенси Интернешнл демократическим государствам статус «наименее коррумпированных стран» с реальной практикой, свидетельствующей об огромных масштабах коррупции в этих странах?
Сравним для примера Индекс восприятия коррупции — 2017 с Индексом демократии стран мира — 2017, который составляется исследовательской компанией The Economist Intelligence Unit (аналитическим подразделением британского журнала Economist). Индекс демократии измеряет уровень демократии внутри государства и основан на методологии экспертных оценок и результатах опросов общественного мнения из соответствующих стран, характеризующих состояние 60 ключевых показателей, сгруппированных в пять основных категорий: 1) избирательный процесс и плюрализм, 2) деятельность правительства, 3) политическое уча-
стие, 4) политическая культура, 5) гражданские свободы.При подготовке рейтинга 2017 г. исследователи проанализировали 167 государств. Все они отнесены к одному из четырех типов режима власти: 1) полная демократия, 2) недостаточная демократия, 3) гибридный режим, 4) авторитарный режим [4].
С одной стороны, оба рейтинга подтверждают общую закономерность: демократические государства занимают ведущие позиции в мире по ИВК (т.е. оцениваются экспертами как наименее коррумпированные). С другой стороны, сравнение данных рейтингов показывает, что страны с авторитарными политическими режимами вполне способны добиваться ощутимых успехов в борьбе с коррупцией, быть на равных и даже превосходить в этой борьбе страны с демократическими политическими режимами. Например, Объединенные Арабские Эмираты (авторитарный режим) занимают 21-е место в ИВК и стоят в рейтинге выше Чили и Франции (недостаточные демократии); занимающий 29-е место в ИВК Катар (авторитарный режим) стоит выше Словении, Израиля, Польши, Литвы и Коста-Рики (недостаточные демократии), а также Испании (полная демократия); «авторитарная» Руанда (48-е место) стоит выше, чем «недостаточные демократии» Южная Корея (51-е место) и Намибия (53-е место); Куба (авторитарный режим) занимает более высокое (62-е) место, нежели «недостаточная демократия» Сенегал (66-е место); «авторитарные» Беларусь (68-е место) и Китай (77-е место) стоят выше, чем «недостаточные демократии» Индия (81-е место) и Бразилия (96-е место). При этом те же Объединенные Арабские Эмираты и Катар занимают в ИВК более высокие места, чем, например, Испания и Маврикий (полные демократии), а также такие «недостаточные демократии», как Литва, Испания, Чехия, Южная Корея, Румыния, Италия и др. (страны ранжированы по рейтингу ИВК: см. таблицу 1).
Представительство стран в Индексе восприятия коррупции (ИВК — 2017) и в Индексе демократии стран мира — 2017
Страна ИВК-2017 Индекс демократии стран мира-2017
Рейтинг Баллы ИВК Рейтинг Категория
Сингапур 6 84 69 Недостаточная демократия
Нидерланды 8 82 11 Полная демократия
США 16 75 21 Недостаточная демократия
Объединенные Арабские Эмираты 21 71 147 Авторитарный режим
Франция 23 70 29 Недостаточная демократия
Чили 26 67 26 Недостаточная демократия
Катар 29 63 133 Авторитарный режим
Словения 31 61 36 Недостаточная демократия
Израиль 32 62 30 Недостаточная демократия
Польша 36 60 53 Недостаточная демократия
Литва 38 59 37 Недостаточная демократия
Коста-Рика 38 59 23 Недостаточная демократия
Испания 42 57 19 Полная демократия
Чехия 42 57 34 Недостаточная демократия
Грузия 46 56 79 Гибридный режим
Руанда 48 55 133 Авторитарный режим
Южная Корея 51 54 20 Недостаточная демократия
Намибия 53 51 71 Недостаточная демократия
Маврикий 54 50 16 Полная демократия
Италия 54 50 21 Недостаточная демократия
Саудовская Аравия 57 49 159 Авторитарный режим
Иордания 59 48 117 Авторитарный режим
Румыния 59 48 64 Недостаточная демократия
Куба 62 47 131 Авторитарный режим
Сенегал 66 45 74 Недостаточная демократия
Беларусь 68 44 138 Авторитарный режим
Оман 68 44 143 Авторитарный режим
Индекс восприятия коррупции — 2017[Электронный ресурс]. URL: https://transparency.org.ru/ research/indeks-vospriyatiya-korruptsii/rossiya-v-indekse-vospriyatiya-korruptsii-2017-posadki-ne-pomogli.html?sphrase_id=8098 (Дата обращения: 17.06.18)
Democracy Index 2017 Free speech under attack. A report by The Economist Intelligence Unit [Элек-тронныйресурс]. URL: https://nonews.co/wp-content/uploads/2014/10/Democracy_Index_2017.pdf (Дата обращения: 20.11.2018)
Ямайка 68 44 38 Недостаточная демократия
Болгария 71 43 47 Недостаточная демократия
Тунис 74 42 69 Недостаточная демократия
Китай 77 41 139 Авторитарный режим
Гана 81 40 52 Недостаточная демократия
Индия 81 40 42 Недостаточная демократия
Кувейт 85 39 119 Авторитарный режим
Бенин 85 39 87 Недостаточная демократия
Албания 91 38 77 Гибридный режим
Шри-Ланка 91 38 62 Недостаточная демократия
Бразилия 96 37 49 Недостаточная демократия
Замбия 96 37 85 Гибридный режим
Панама 96 37 45 Недостаточная демократия
Колумбия 96 37 53 Недостаточная демократия
Бахрейн 103 36 146 Авторитарный режим
Эфиопия 107 35 129 Авторитарный режим
Непал 122 31 94 Гибридный режим
Казахстан 122 31 141 Авторитарный режим
Иран 130 30 150 Авторитарный режим
Украина 130 30 83 Гибридный режим
Россия 135 29 135 Авторитарный режим
Ливан 143 28 104 Гибридный режим
Конечно, было бы неправильно говорить о полном отсутствии какой-либо связи между политическим режимом и коррупцией. Однако влияние политического режима на коррупцию проявляется (и это хорошо видно из представленной выше таблицы) не столько в масштабах последней (при демократии коррупции меньше, при авторитаризме больше), сколько в формах ее проявления и в методах борьбы с ней.
При рассмотрении проблемы взаимосвязи политического режима и коррупции важно учитывать как многоликость коррупции, многообразие форм ее проявления, так и многообразие моделей демократии и авторитаризма. Совершенно очевидно, что коррупция в условиях демократического режима проявляется во многом иначе, нежели в условиях авторитарного режима.Трудно от-
рицать, что при наличии общих черт коррупции, характерных для стран с демократическими и авторитарными политическими режимами, в рамках каждого из них формируется своя модель коррупции и своя модель антикоррупционной политики. Вот почему мировые коррупционные рейтинги вряд ли стоит рассматривать в качестве научных аналитических инструментов и делать на их основе достаточно уязвимые теоретические обобщения. Значительно более актуальной исследовательской задачей представляется выявление сущностных особенностей демократической и авторитарной моделей антикоррупционной политики.
Данные модели имеют немало общих черт. В частности, они включают в себя следующие элементы:
1) антикоррупционное законодательство;
2) этические кодексы государственных служащих;
3) меры материального стимулирования госслужащих, призванные повысить престиж госслужбы и привлечь на работу в госаппарате честных профессионалов;
4) строгое наказание коррупционеров;
5) антикоррупционное воспитание.
Вместе с тем между данными моделями
имеются и существенные различия. Так, демократическая модель антикоррупционной политики основывается на очень детализированном (диверсифицированном) антикоррупционном законодательстве, назначение которого состоит в том, чтобы закрыть как можно больше «лазеек» для недобросовестных чиновников, предостеречь их от совершения должностных преступлений. Немаловажную роль играет также широкое общественное неприятие коррупции, нетерпимость к любым ее проявлениям. Но главное отличие демократической модели антикоррупционной политики от авторитарной заключается во внешнем контроле за бюрократией, который осуществляется совместными усилиями политической оппозиции, независимого правосудия и многочисленных организаций гражданского общества.
Что касается авторитарной модели антикоррупционной политики, благодаря проведению которой немалое число стран смогли в последнее время добиться серьезных успехов в борьбе с коррупцией, то в ее основе лежит прежде всего воля высшего политического руководства, в силу разных причин рассматривающих такую борьбу в качестве одной из приоритетных задач го-
сударства. В одних случаях такой причиной является стремление общенационального лидера модернизировать собственную страну, вывести ее в разряд передовых государств мира (Сингапур, Китай); в других -страх перед революционным взрывом народных масс, уставших от повальной коррупции (например, Иордания); в третьих -учет правителями общественного мнения (это позволяет им сохранять свой высокий моральный и политический авторитет как внутри страны, так и за рубежом. Пример -ОАЭ) [5]. Немаловажную роль в антикоррупционной политике в ряде стран с авторитарными режимами играет религиозный фактор (Саудовская Аравия), а также почитание родовых традиций. Например, в Саудовской Аравии и Кувейте «дань традициям не позволяет кичиться нажитым богатством и обязывает делиться тем, что имеешь (отсюда перераспределение национального богатства в пользу всех граждан, включая многочисленные субсидии)» [6].
Разумеется, это лишь самые общие различия. Однако они показывают, что политический режим существенно влияет как на круг акторов антикоррупционной политики, так и на выбор методов ее проведения. При сравнении «режимных» моделей важно также учитывать, какая именно форма коррупции имеется в виду, в борьбе с какой именно коррупцией преуспела (потерпела неудачу) та или иная страна (и почему). Кроме того, в рамках соответствующей «режимной» модели имеет место огромное разнообразие национальных моделей антикоррупционной политики, каждая из которых несет на себе отпечаток исторических и культурных особенностей той или иной страны.
1. Corruption Perceptions Index 2016 [Электронныйресурс]. URL: https:// www.transparency.org/news/feature/corruption_perceptions_index_2016 (дата обращения: 03.06.2017).
2. Индекс восприятия коррупции за 2015 г.: Часто задаваемые вопросы [Электронный ресурс]. URL: http://transparency.org.ru/images/docs/cpi/CPI2015_FAQ_RU.pdf (дата обращения: 03.06.2017).
3. Руденкин В.Н. Проблема измерения коррупции: возможны ли объективные международные коррупционные рейтинги? // Вестник Уральского института экономики, управления и права. 2017. № 2. С. 22 — 31.
4. Democracy Index 2017 Free speech under attack. A report by The Economist Intelligence Unit [Электронныйресурс]. URL: https://nonews.co/wp-content/uploads/2014/10/ Democracy_Index_2017.pdf (дата обращения: 20.11.2018)
5. Мелкумян Е.С. Амбициозные планы экономического развития Дубая [Электронный ресурс]. URL: http://www.iimes.ru/?p=23166#more-23166 (Дата обращения: 04.06.2017).
6. Ермаков Д., Михайлов А. Воровать надо меньше [Электронный ресурс]. URL: http:// www. profile. ru/ economics/item/112816-vorovat-nado-menshe (дата обращения: 08.06.2017).
1. Corruption Perceptions Index 2016 [EHlektronnyjresurs]. URL: https:// www.transparency.org/news/feature/corruption_perceptions_index_2016 (data obrashcheniya: 03.06.2017).
2. Indeks vospriyatiya korrupcii za 2015 g.: CHasto zadavaemye voprosy [EHlektronnyj resurs]. URL: http://transparency.org.ru/images/docs/cpi/CPI2015_FAQ_RU.pdf (data obrashcheniya: 03.06.2017).
3. Rudenkin V.N. Problema izmereniya korrupcii: vozmozhnye li ob»ektivnye mezhdunarodnye korrupcionnye rejtingi? // Vestnik Ural’skogo instituta ehkonomiki, upravleniya i prava. 2017. N 2. S. 22 — 31.
4. Democracy Index 2017 Free speech under attack. A report by The Economist Intelligence Unit [EHlektronnyjresurs]. URL: https://nonews.co/wp-content/uploads/2014/10/ Democracy_Index_2017.pdf (data obrashcheniya: 20.11.2018)
5. Melkumyan E. S. Ambicioznye plany ehkonomicheskogo razvitiya Dubaya [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.iimes.ru/?p=23166#more-23166 (data obrashcheniya: 04.06.2017).
6. Ermakov D., Mihajlov A. Vorovat’ nado men’she [EHlektronnyj resurs]. URL: http:// www.profile.ru/economics/item/112816-vorovat-nado-menshe (data obrashcheniya: 08.06.2017).
РУДЕНКИН Василий Николаевич, доктор политических наук, профессор, профессор кафедры философии, социологии и культурологии Уральского государственного педагогического университета, г. Екатеринбург.
