Никто не имеет права ограничивать другого в его жизни, здоровье, свободе либо имуществе.
Джон Локк
Индивид и его роли в политике
Понятие личности как субъекта политики
Невротическая личность
Два подхода к проблеме личность в политике
Специфика участия личности в политике
Три модели взаимоотношений власти и индивида
Права человека
Психологическая структура политического поведения личности
Индивид и толпа: вопросы поведения
Политика как наука и искусство
I. Индивид и его политические роли.
Создатели теорий, связанных с изучением природы человека, с античных времен стремились обнаружить и объяснить фундаментальные качества, присущие мыслящим существам. В Энциклопедии управления и политики выделены некоторые весьма влиятельные теории и модели человеческого естества нормативного и биополитического характера:
— теория Платона об индивидуальной человеческой природе;
— теория Т. Гоббса, представившего человека в качестве существа, движимого только своими эгоистическими интересами и постоянно жаждущим власти;
— теория Дж. Локка, считавшего человека изначально социальным существом;
— концепция Ж.-Ж. Руссо о благородном дикаре;
— марксистская модель социальной природы человека и определяющего значения общества, а также его уклада в формировании человеческих качеств;
— социальный дарвинизм, выдвинувший идею о том, что выживают наиболее приспособленные индивиды и конкуренция в природе и обществе не только неизбежна, но и желательна;
— бихевиористская концепция Берреса Фредерика Скиннера, считавшего человеческое поведение легко поддающимся влиянию общества, что позволяет ему в прямом смысле создавать требующихся людей путем манипуляции социальными условиями;
— биосоциальные концепции Конрада Лоренца, Эдварда Вильсона, настаивавших на стабильности человеческой природы в силу неизменности инстинктов или наследственной предопределенности (весьма реальная возможность целенаправленного генетического вмешательства в них не этими авторами не рассматривалась).
Политическая наука исходит из того, что люди, социум в целом — основа, а человек — исходная сущность политики. Политику создал человек разумный (homo sapiens) для того, чтобы люди могли полнее развивать и реализовывать собственные способности мыслящих существ. Сами по себе политические отношения между людьми являются, в первую очередь, особым видом общения, и только в конечном счете они складываются на основе персонально ориентированных и естественно повторяющихся единичных действий в живую первооснову политики. Люди, однако, занимаются политикой не только потому, что их понуждают к этому объективные факторы и обстоятельства, но и ради личного самоутверждения индивидов, их сообществ и рода человеческого вообще. Многие политические философы исходят из того, что смысл политики (как и любого другого вида жизнедеятельности) состоит в том, чтобы совершенствовать ту или иную сторону человеческого существования, те или иные грани личности. В силу этого занятие политикой, вовлеченность в нее могут и должны оказывать на людей развивающее и гуманизирующее воздействие. Считается, вместе с тем, что собственно политическая деятельность способна нанести и ущерб человеку. Какие-то негативные качества личности, с одной стороны, и деформированность политических институтов — с другой, способны обращать благо во зло.
Простейшее определение человека политического — это активная личность, которая посредством исполнения политической роли (ролей) добивается достижения определенных и нужных ей целей. При этом используются разные подходы. Роль одного человека может сочетаться с ролями других людей, в результате чего складывается совместная деятельность, достигаются общие цели. Но если обнаружится несогласованность в исполнении людьми своих ролей, тогда вместо единого действия какой-то фрагмент политической жизни распадется на хаотические усилия отдельных акторов. Тогда они в лучшем случае могут добиться желаемого лишь частично, со значительными утратами, в том числе и персональными. Человек — основной субъект (актор) политики. В общественной жизни люди образуют различные группировки. Одни случайны и непостоянны, хотя иногда оказываются значимыми в какой-то специфический момент политического процесса. Гораздо более важную роль играют устойчивые и индивидуализированные группировки. Это составные, коллективные субъекты, которые в целом сообразуют свое поведение и участие с образцом личности, с ее волей, темпераментом, характером, сознанием, действиями и т.п. В политическом отношении группа может функционально выступать вместо индивида (мы будем за него) и, наоборот, индивид — вместо группы (я отвечаю за них).
II. Понятие личности как субъекта политики.
Современный человек — это поистине индивид всемирно-исторический. В его формировании активно участвуют, помимо местной социокультурной среды и традиций, также факторы глобального порядка — диалог культур и цивилизаций, всеобщее духовное производство в виде науки, искусства, массовых коммуникаций. Даже если этот человек не желает интересоваться политикой и общественной жизнью в целом, то все равно ни политика, ни общество не позволяют ему остаться от них в стороне. В настоящее время человек обнаруживает себя как бы в центре огромной паутины, которая тысячами нитей связывает его с другими людьми и мощными институтами, поддерживающими жизнедеятельность общества в экономическом, социальном и политическом отношениях. Он сталкивается с необходимостью определить свое положение в этой сложной сети социального взаимодействия, понять ее смысл и значение в его жизни той части непростого социального устройства, которая получила название политики.
В гуманитарных науках существует множество трактовок личности. В современной философии личность рассматривается как человеческий индивид, продукт общения и познания, как носитель социальных качеств, обусловленных конкретно — историческими условиями жизни общества. Поэтому личность можно определить как индивидуальное бытие общественных отношений. Этот подход несет в себе двоякое понимание личности: как нечто социальное (бытие общественных отношений) и как нечто индивидуальное (индивидуальное бытие). Бытие общественных отношений в личности формируется через присвоение человеком общественно значимых ценностей, через усвоение устоявшихся норм и установок. При этом и потребности, и мотивы каждой личности отражают в себе общественно-исторические ориентации той культуры, в которой развивается и действует данный человек. Человеческое существо может подняться до уровня человеческой личности только в условиях социального окружения, через взаимодействие с этим окружением и присвоения того духовного опыта, который накоплен человечеством.
Сегодня общими политическими ценностями являются: свобода, достоинство и равноправие личности, общественный порядок, справедливость, демократия, ответственность. Индивидуальное бытие личности формируется внутренней позицией человека, через становление системы личностных смыслов, на основе которой человек строит свое мировоззрение. Сформированное им мировоззрение определяют его развитие как личности. Человек, который говорит одно, думает другое, а делает третье — выступает как безличность (термин введен Ф.М. Достоевским). Личность в человеке — это постоянная озабоченность проблемами ближних, коллектива, страны, человечества, обращенность на себя с точки зрения требований личности: «кто я ?»
Проблема личности как «субъекта политики» относится к тем, кто творит политику, принимает в ней активное и осознанное участие. «Средний» человек становится субъектом политики, если он знает: а) каковы социальные потребности и интересы различных социальных групп; б) чем обусловлены противоречия между ними; в) каковы пути преодоления этих противоречий; г) какова связь между его собственными потребностями, интересами и состоянием социальных возможностей их удовлетворения.
Личность, как субъект политики, должна ориентироваться в правилах и механизмах политической «игры» в обществе, знать, какое она хочет и может занять место в этой игре. Только при этих условиях личность становится полноправным субъектом политики. Объективные факторы субъективности личности воздействуют на нее как позитивно (формируя ее политическую активность), так и негативно (насильственно включая ее в политическую жизнь). Личность может жить определенное время вне политики, но такая изоляция искусственна: когда результаты реальной политики угрожают интересам не только группы, к которой она принадлежит, но и самим личным интересам, тогда она обязательно включается в политическую деятельность. Участие личности в политической деятельности детерминировано двумя факторами: 1) мотивацией, в которой определяющими доминантами являются способности и амбиции (притязания) личности; 2) наличием социальных условий, в которых эти способности и амбиции могут реализоваться.
Оказать влияние на политическую жизнь в тех или иных конкретных условиях может только такая личность, способности и характеристики которой соответствуют текущим политическим запросам. Диалектика типичности и индивидуальности в личности крупных политических лидеров проявляются в том, что эта личность, во-первых, наиболее репрезентативна (то есть представительна), во-вторых, в ней типичные черты всех членов общества обладают более высокими показателями. Будучи не в состоянии самоизолироваться от основных социальных конфликтов, личность политического лидера (как и рядового политика) оказывается внутренне дисгармоничной в связи с противоречивостью выполняемых ею политических ролей. Так, роль гражданина находится порой в противоречии с ролью представителя нации, роль представителя нации — с ролью члена общественной организации, класса, социальной группы внутри этого класса и т.д.
Внешним выражением степени политической активности личности служит ее включенность в политическую практику, масштабы участия в ней, количество и значимость ролей, исполняемых личностью в политической жизни. Политическое влияние «рядового» гражданина зависит от следующих факторов общественного характера:
а) социального статуса личности (классовая принадлежность, профессия, место в профессиональной и социальной иерархии, степень жизненной зрелости);
б) связи его собственных интересов с теми или иными социальными противоречиями и конфликтами;
в) объема и социальной значимости выполняемых социальных ролей, степени и эффективности реализации требований, предъявленных к этим ролям;
г) собственных усилий и умений вести политическую деятельность;
д) силы социальных барьеров и ограничений активности личности (групповые привилегии, различного рода цензы: имущественный, образовательный, национальный, религиозный; груз традиций и т.д.);
е) политического сознания и культуры личности, ее политических ориентации, вероисповедной системы ценностей.
Огромное значение в деле развития политической активности личности имеет определяющая ее границы и допустимые нормы правовая система общества. Такие нормы обычно закрепляются в официально провозглашенных (в первую очередь, в конституции) гражданских правах и обязанностях и в системе их гарантий (как формальных, так и материальных). Повышению роли личности в политике служит и система политической социализации, которая:
1) создает наилучшие условия для реализации способностей и инновационного потенциала личностей, сознательно ориентирующихся на служение обществу;
2) обеспечивает индивиду выполнение таких ролей в политике, к которым он наиболее предрасположен;
3) определяет оптимальный характер и высокую степень эффективности системы политического воспитания общества (учебные заведения, средства массовой информации, культурные и образовательные объединения, общественные и политические организации);
4) обеспечивает количество публичной информации об общественных проблемах, предпосылках и обстоятельствах принимаемых политических решений и социальных последствий осуществляемых действий.
III. Невротическая личность.
Концепт бессознательных установок личности как базовой основы ее поведения в политике был создан 3. Фрейдом. Согласно Г. Лассуэллу, политическое поведение личности обусловлено бессознательными мотивами, которые сформировались в детстве в родительской семье. Принято считать, что тип подобной невротической личности характеризуется преобладанием проецирования на политику ее глубинных конфликтов. Разумеется, невротический тип встречается везде, но политика является благодатной средой для внешнего проявления внутреннего разлада личности. Структуру невротической личности исследует теория невроза Карен Хорни, принадлежащей к «неофрейдизму», ревизионистскому движению в психоаналитической теории. Представители этого движения полагают, что невротические конфликты определяются социальными условиями.
У Фрейда «я» жестко зависит от «оно», а природа человека и культура находятся в извечном конфликте (культура налагает запреты на зов природы). Когда этот ученый говорит о личности, то скорее имеет в виду организм человека. Личность, согласно Фрейду, биологически детерминирована, в связи с чем для неофрейдистов главным стало учение о характере личности, воспринимаемой как некая постоянная структура чувств. Нормально развивающийся человек проходит все стадии формирования структуры характера, но некоторые люди остаются на нижних ступенях эволюции, они не взрослеют. С этой точки зрения невротик — это тот, кто регрессирует вместо того, чтобы прогрессировать. Неофрейдисты, напротив, видят в неврозах деформацию личности, они полагают, что под влиянием раннего детства формируется особый невротический характер — невротический тип личности.
В работе «Наши внутренние конфликты: Конструктивная теория невроза» К. Хорни утверждала, что навязчивые влечения, «невротические наклонности» — это особенность неврозов, которые рождаются из чувства беспомощности, страха и враждебности, то есть сама их навязчивость вызвана глубинным страхом, тревогой. Невротик, творя компенсаторный суррогат самоуверенности, раздувает ощущение собственного всемогущества, а так как в глубине души он чувствует себя слабым и презренным, то постоянно сравнивает себя с другими, воспринимая их как вражеское окружение. Невроз вызывает резкое изменение личности, так как человек, раздираемый конфликтами, отчаялся быть самим собой. Из-за страха дезинтеграции, с одной стороны, и необходимости функционирования в качестве единого целого, с другой, — невротик предпринимает отчаянные попытки разрешить этот конфликт. Преуспевая в создании одного искусственного равновесия, он при этом обречен на постоянное порождение новых конфликтов, и ему все время требуются новые средства, чтобы их погасить. Таким образом, характер определяет поведение личности.
Нормально развивающийся индивид от детских мечтаний и юношеского идеализма переходит к выполнению взрослых ролей и берет на себя ответственность. А невротик остается в мире детства, продолжая и в зрелом возрасте копировать реального или символического отца. К. Юнг полагал, что «болеет» именно личность, а не организм, и личность, как таковую, можно понять не через толкование ее детских конфликтов, а посредством изучения опыта социума и культуры в целом. Человеческая психика, в трактовке К. Юнга, это система, где сознательное и бессознательное обмениваются энергией. Если сознание ослабевает, то бессознательное выбрасывает энергию наружу, чтобы сохранить равновесие, и силы его опасны для сознания. Мир священных символов, которые создала человеческая культура, как раз и есть некий защитный экран между тонким слоем цивилизации и мощными пластами первобытного бессознательного в структуре души современного человека. Но если разрушить этот мир символов, тогда архетипические образы напрямую вторгаются в сознание. Защищаясь от невротических проблем, люди используют политику для своих отрицательных проекций. Согласно К. Юнгу, невроз проявляется в политических конфликтах вообще. Истоком психопатологии масс является психология индивида. Нормальный человек осознает свою тень, а невротик вытесняет ее в компенсаторных целях, проявляя при этом навязчивое стремление к конфликтам и разрушению.
IV. Подходы к проблеме личности в политике.
Существуют два основных подхода к рассмотрению проблемы личности в политике — «объективный» и «субъективный». На обложке первого издания книги Т. Гоббса «Левиафан» был изображен большой человек, составленный из множества маленьких человеческих фигурок. Рисунок должен был означать, что «большой человек» — это общество, состоящее из «маленьких людей» и воспроизводящее все свойственные им качества и функции. Это был своеобразный символ, за которым стояло сразу несколько смыслов. Один из них подразумевал, что «маленькие люди» подчиняют себя «большому человеку», обществу. Необходимость такого подчинения Т. Гоббс мотивировал неразумной, эгоистической и потому нуждающейся в контроле природой человека. Современные приверженцы такого подхода к проблеме личности в политике оправдывают свою позицию:
— актуальными задачами управления общественными делами (Д. Белл, С. Липсет, У. Мур);
— необходимостью «обеспечения устойчивой демократии» (Р. Даль, У. Корнхаузер);
— обеспечением «оптимального равенства» людей в демократическом обществе (Дж. Роулз).
Для сторонников данного подхода человек выступает в качестве объекта политики, нуждающегося в контроле и подчинении со стороны надличностных образований. Но в современной политологии принято считать, что основным мотивом, приводящим в движение механизмы политики, является личностный интерес людей, что социальный и политический порядок складывается как результат сочетания интересов разных людей при согласовании интересов свободных индивидов (А. Смит, У. Годвин). Рассмотрев разные подходы и позиции в определении роли отдельной личности в политике, Ф. Гринстайн выделила три основных фактора:
а) появление новых политических обстоятельств, не имеющих аналогов в истории;
б) появление сложных и противоречивых ситуаций с большой степенью неопределенности;
в) возникновение ситуации с выбором между разными силами, предлагающими различные политические решения.
Роль личности в политике тем выше, чем более восприимчива среда к тому, что ей предлагает личность, чем сильнее позиция человека в политической системе и чем ярче «Я» конкретного политика. Интересы и потребности — важнейшие политические причины человеческой деятельности. Потребности в данном случае выступают как отношения между субъектом (организмом, социальной группой, человеком) и условиями его существования. Особый интерес в этой связи представляет отношение между субъектами по поводу условий существования. Отличие потребности от интереса заключается не в характере отношений, которые они выражают (необходимость, объективность, деятельность, отраженные в сознании), а в предметах, сторонах, между которыми отношения устанавливаются.
Понимание природы политического интереса важно для формирования мировоззренческой позиции относительно роли государства в обществе, его воздействия на ход социальных процессов и жизнь отдельного человека. Либеральная традиция источником и носителем политического интереса считает отдельного человека. В границах ее методологического поля политический интерес понимается как усредненный результат сложения и совместного действия единичных человеческих воль, устремлений. А.С. Панарин писал в этой связи: «Демократическое общество, в основе которого лежат рынок и парламентское правление, базируется на началах номинализма — представления об обществе как совокупности суверенных индивидов. Его социальная философия отрицает возможность априорного определения всеобщего интереса; согласно ей, он существует только как подвижный баланс частных и групповых интересов, отражаемых в системе пропорционального представительства, с одной стороны, рыночного обмена — с другой». Американский политолог К. Дойч природу политического интереса видит вовне человека, во взаимодействии между людьми. Он обращает внимание на латинское происхождение этого словосочетания «inter esse», что означает «быть между», то есть отражать связь, взаимодействие, в рамках которого люди ищут свою выгоду. Можно выделить три основных типа взаимоотношений человека и политики:
— во-первых, состояние приобщения человека к политике, выражающееся в разнообразных формах политически активного поведения и характеризующееся стремлением решить жизненно важные проблемы через воздействия на систему политической власти. Факторами, способствующими включению в политику, служат различные обстоятельства, среди которых особое значение для человека имеют:
а) отождествление своей личности с определенной общественной политической силой (партией или движением);
б) приверженность лидеру, стоящему во главе государства или политического движения;
в) уровень образования, от которого зависит степень участия людей в политической жизни;
г) социальный статус — представления человека или социальной группы о своем месте в общественной структуре. По мере повышения социального статуса степень вовлеченности в политические отношения возрастает;
д) различные типы психологической мотивации на участие в политических действиях. При этом отмечается важность мотива достижения желаемой цели через участие в политическом движении или организации;
— во-вторых, это состояние отчуждения или аномии, которое характеризуется разрывом связей человека и политической системы, сосредоточением усилий на реализации частных интересов вовне и в противопоставлении общему интересу. Нормы общественной жизни по различным причинам теряют свое значение, не рассматриваются людьми в качестве авторитетных инстанций, регулирующих их поведение и отношение между собой. Аномия возникает в результате сочетания ряда психических качеств:
1) чувство безвластия, когда поведение человека не влияет на ход событий;
2) потеря индивидом мировоззренческих опор в поведении, когда он теряет нравственные ориентиры, ценности;
3) убеждение, что только не одобряемое поведение может способствовать достижению поставленных целей;
4) минимальная степень уважения к ценностям и верованиям, доминирующим в обществе.
В аномии необходимо различать разные состояния. Она может:
а) быть вызвана как неспособностью повлиять на ход политических событий, так и несогласием с ними;
б) наступать вследствие добровольного выбора или быть вынужденным состоянием;
в) являться результатом целенаправленного отстранения социальной группы от возможности влиять на решение жизненно важных проблем через систему государственных органов. Игнорируя и отстраняя человека от политической власти, аномия не выводит его, однако, за рамки политики, а способствует концентрации мощной негативной социальной энергии, рано или поздно прорывающейся в эту сферу;
— в-третьих, это состояние полного слияния человека и политической структуры, подчинение личной жизни потребностям общества и ритму изменений, растворение индивидуальной жизни в политической. «. Политический человек жаждет уважения через власть»: акцентировка внимания, жизненных усилий человека именно на такой форме самореализации создает специфический тип «авторитарной личности», характерными чертами которой являются:
1) конвенционализм — отзывчивость на внешнее давление, принятие внешних ценностей;
2) несбалансированное ув
ажение к авторитету;
3) перенос ответственности и враждебности вовне, с индивида на внешние силы, находящиеся вне контроля;
4) стремление мыслить «сильными», но упрощенными категориями;
5) желание власти и боязнь ее;
6) оправдание своего поведения поведением других;
7) вера в присутствие и вмешательство в политику мистических сил: заговоров, конспирации и т. д.
Политика выявляет смысл существования тех или иных общностей людей. Она определяет общие интересы субъектов политики, вырабатывает приемлемые для всех правила поведения, распределяет между ними функции и роли, создает общепонятный для всех субъектов вербальный и символический язык, способный обеспечить эффективное взаимодействие и взаимопонимание между всеми участниками различных сообществ людей. Политика выступает в данном случае как человеческая деятельность, связанная с принятием и проведением в жизнь решений на уровне общества, во имя которого и от имени которого эти решения принимаются. Поэтому принято считать, что каков человек, каковы сообщества людей, такова во многом и политика.
V. Специфика роли личности в политике.
В своем реальном, повседневном выражении политика всегда представляет собой совокупность различного рода действий (акций) и взаимодействий (интеракций) конкретных субъектов (акторов) в сфере их конкурентной борьбы за государственную власть, реализацию жизненно важных интересов. Если руководствоваться наиболее широким и прагматичным подходом, то под субъектами (акторами) политики можно понимать всех тех, кто принимает реальное участие во властном взаимодействии с государством, независимо от степени влияния на принимаемые им решения и характер реализации государственной политики. В политике действует множество акторов, но к основным можно отнести лишь субъектов трех типов: индивидуального, группового и институционального (организационного). К числу индивидуальных субъектов Дж. Розенау относит три вида акторов: рядового гражданина, чье участие в политике обусловлено групповыми интересами, профессионального деятеля, выполняющего в государстве функции управления и контроля, а также частного индивида, действующего независимо от групповых целей и не выполняющего при этом каких-либо профессиональных обязанностей. К групповым субъектам относятся различные общности и коллективы (от временных до постоянных, от локальных до транснациональных). Институты также включают в себя целый круг организаций, выполняющих представительские и исполнительские функции. Все основные субъекты находятся друг с другом в определенных иерархических отношениях. В зависимости от методологических подходов, на вершине пирамиды может находиться либо институт (нормативный подход), либо группа (подход с точки зрения интересов), либо индивид (бихевиоральный подход).
Рассматривая в качестве основополагающего политического субъекта группу, нельзя, тем не менее, не отметить, что выдвижение индивида на первый план при объяснении политики имеет безусловные основания. Его недостаточно рассматривать в качестве только одного из субъектов политической власти. Индивиды способны выступать особой целью деятельности любой системы правления и власти. По сути дела, олицетворяя статус человека как относительно самостоятельного и свободного существа, чьи интересы и возможности так или иначе противостоят обществу и государству, индивид символизирует смысл и ценность любой коллективной деятельности. В этом плане отношения государства и индивида выражают отношения власти и человека — этих двух противоположных начал социальной жизни и двух самостоятельных источников общественной власти.
Организуя совместную жизнь людей, государство всегда выступает как начало подавления и принуждения людей к поддержанию определенных политических порядков и форм поведения. Индивид же выступает как начало свободного и естественного волеизъявления, который, используя для реализации своих интересов и перспектив государство, обладает собственной программой жизнеутверждения и самовыражения. И если государство способно избрать любой путь своей эволюции, то человек всегда будет стремиться к защите собственного достоинства и свободы, счастья и жизни. Наличие именно этих человеческих устремлений составляет стержень гуманизма. Оценивая человека как меру всех вещей (Протагор), эти гуманистические требования способны задавать совершенно определенные цели и принципы государственной политике, выступая ориентиром саморазвития власти. Иными словами, государство и индивид олицетворяют два различных источника и принципа организации власти. При всех обстоятельствах государство остается внешней для индивидуальной жизни силой, обладающей по отношению к личности важнейшими принудительными прерогативами, правами и полномочиями. Однако и человек в условиях демократии становится высшей социальной ценностью политических отношений, определяя суть и направляя в нужное для него русло государственную политику.
VI. Три модели взаимоотношений между властью и человеком.
В современной политологии принято считать, что существуют три основных модели соотнесения личности и власти (государства):
— первая модель представлена патерналистскими (Конфуций) и этатистскими (Платон, Аристотель, Заратустра) теориями, согласно которым государство обладает неоспоримым приоритетом и преимуществом перед человеком, оно изначально имеет право определять статус и права человека, каналы и пределы его политической активности;
— вторая модель основывается на признании того, что в основе государства и его политики должны лежать права и природа человека. Дж. Локк, Т. Джефферсон, Дж. Мэдисон и другие либеральные мыслители настаивали на том, что высшей социальной ценностью является личность, на основе потребностей которой и должна строиться вся система государственной власти. Они развивали возникшие еще в афинском полисе и римском праве идеи суверенитета личности. Государство объявлялось результатом соглашения свободных граждан, которые ограничивают его возможности вмешательства в их частную жизнь. В силу этого государство становилось подконтрольным народу. Главной же сферой реализации человека считалось гражданское общество, то есть сфера независимых от государства горизонтальных связей индивидуумов, деятельности общественных объединений. Указанная модель в известном приближении к ее основным критериям, так или иначе, реализована в современных демократических странах Запада;
— третья модель, срединная, развивалась многими древними мыслителями, призывавшими к установлению гармоничных отношений между государством и личностью, не утратила она своих позиций и в настоящее время. Современные сторонники такой модели выступают за то, чтобы государство и индивид действовали в соответствии с принципами солидарности и субсидиарности. Первый из них предполагает, что благо каждого неразрывно связано с процветанием (или ослаблением) целого, с заботой каждого друг о друге и о государстве как воплощении гражданских уз. Второй принцип означает, что государство обязано оказывать помощь тем, кто не в состоянии самостоятельно обеспечивать себе достойную жизнь, у кого нет для этого необходимых средств и духовных сил. Но такая помощь должна иметь избирательный и адресный характер, не вырождаясь в поддержку иждивенчества.
Они представляют собой совокупность норм и принципов, которые закрепляют систему политических отношений, гарантирующих предоставление индивиду определенных свобод и социальных благ. Права человека имеют нормативное и институциональное (реальное) содержание. В первом случае они выступают в виде универсальных, всеобщих требований к организации любой системы политической власти. Это некая планка требований, к которым должна приспосабливаться каждая система власти. Права человека, в частности, рассматриваются выше принципа невмешательства во внутренние дела отдельных государств, так как в международном праве появилось право гуманитарной интервенции. Некоторые страны, где господствуют коллективистские ценности, не признают универсальный характер прав человека (Китай, Иран, Бангладеш, Сирия, Малайзия и др.).
Вместе с тем опыт мирового развития показывает, что национальные особенности не являются препятствием для реализации прав человека. Впервые свое юридическое выражение права человека получили в 1776 г. в Вирджинской декларации, которая впоследствии была положена в основу Билля о правах (конституции) США. Такую же роль сыграла Декларация прав человека и гражданина, принятая во Франции в 1789 г. Права человека были зафиксированы в провозглашенной ООН Всеобщей декларации прав и свобод человека и гражданина (1948). Европейская конвенция о защите прав и свобод человека была принята в 1950 г. и получила свое развитие в Международном пакте о гражданских и политических правах (1966) и в ряде других документов. В ст. 2 Конституции Российской Федерации провозглашено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их соблюдение и защита — первостепенной обязанностью государства.
Впервые представления о правах человека сформировались в VI-V вв. до н.э. в рамках теорий естественного права, которые развивали китайский мыслитель Мо Цзы, софисты в Древней Греции, Аристотель и т.д. Их основные идеи состояли в признании равенства людей от рождения и наделении их одинаковыми, обусловленными человеческой природой, правами. Либеральные мыслители XVII-XVIII вв. в качестве основных рассматривали политические и гражданские права индивида, не придавая особого значения социально-экономическим возможностям их обеспечения. Видя свою главную задачу в ограждении человека от внешней агрессии со стороны государства, либералы чрезмерно изолировали личность от общества и государства, не замечая, что формальное равенство лишает наименее защищенные слои населения возможности реально пользоваться его плодами.
В настоящее время принято считать, что в зрелом правовом и социальном государстве политические права личности утрачивают свой былой приоритет. Наибольшее внимание в данном случае уделяется нарастающей индивидуализации в понимании и реализации прав человека. Постепенно утверждается идея, что человек волен сам определять формы реализации собственных прав и свобод. Государство в таком случае — лишь средство поддержания индивидуальных инициатив, инструмент создания наиболее благоприятных условий для развития личности. В самом широком понимании права человека распадаются на негативные и позитивные. К первым из них относятся такие права и свободы, которые основаны на препятствовании необоснованному вмешательству государства и других лиц в суверенные дела индивида. Эти права лежат в основании индивидуальной свободы личности. Позитивные права основываются на ответственности государства за предоставление личности определенных социальных благ, например, прав на образование, охрану здоровья и т.д. С более содержательной точки зрения права и свободы человека разделяются на гражданские, политические, социально-экономические, культурные и экологические:
— гражданские или личные права — это тот круг присущих человеку от рождения прав, которые определяют его автономность и индивидуальность, достоинство и самобытность, предохраняют его от произвола власти — право на жизнь, личную неприкосновенность, свободу и др.;
— политические права обеспечивают возможность участия граждан в управлении делами государства и общества, к ним относятся свобода слова, печати, совести, свобода избирать и быть избранным и т.д.;
— социально-политические права — это права и возможности граждан в сфере производства, обмена и потребления материальных ресурсов, в области распоряжения продуктами своего труда и факторами материальной деятельности. Их еще называют правами второго поколения, так как они явились результатом борьбы за социальные гарантии и защиту личности в сфере производства (право на труд, на собственность, свободу предпринимательской деятельности, коллективные действия по защите трудовых прав и т.д.);
— культурные и экологические права относятся к так называемым правам третьего поколения, отражающим проблемы общественного развития последней трети XX — начала XXI веков (право на мир, здоровую экологически среду обитания, свободы передвижения и др.).
Историческая траектория современного развития требует сильного демократического государства, которое должно стоять на страже прав и свобод человека, предотвращая и не допуская их нарушения. С учетом мирового опыта, можно выделить следующие четыре группы нарушений прав человека со стороны государства и отдельных политических сил:
а) геноцид и этнические чистки, гражданские войны, политический терроризм;
б) апартеид, расовая дискриминация, сегрегация;
в) ограничение политических прав гражданина;
г) уничтожение природы, введение ограничений на получение информации, сокращение доступа к культурным ценностям.
VIII. Бихевиоризм и психологическая структура поведения.
Глубинная взаимосвязь политики и реальных человеческих действий исследуется в политологии в рамках так называемого поведенческого подхода (англ. behavioral approach) — бихевиоризма, последовательо придерживающегося принципа учета только поддающихся наблюдению и регистрации фактов политического поведения. Поведенческий подход акцентирует очень важный исходный пункт всякого восприятия и изучения политики, а именно: непосредственно наблюдаемое, то есть именно здесь и сейчас, единство окружающей реальности и индивидуального опыта человека. Этим началом дело, естественно, не ограничивается. Однако без него сложные образования — государства, конституции, универсальные категории (власть, право и т.п.) — рискуют быть упрощенными до разного рода фантастических либо чисто мыслительных построений. Одна из проблем поведенческого подхода состоит в том, что человека во всей его целостности нельзя «свести» только к политике либо к какой-то другой крупной специализированной сфере его деятельности — экономике, культуре. Эти сферы представляют собой лишь отдельные стороны неделимого человеческого существования, в каждой из которых личность исполняет определенную роль или набор ролей.
Вехами на пути становления бихевиоризма стали работа авторов из Мичиганского университета Альберта Кэмпбела, Филипа Конверса, Уоррена Миллера и Дональда Стоукса «Американский избиратель» (1960), а также книга одного из основоположников концепции общественного выбора Энтони Даунса «Экономическая теория демократии». Понятие политического поведения было воспринято из психологии, специализировавшейся на изучении наблюдаемого поведения, то есть только тех его проявлений, которые регистрируются со стороны, исключая политические взгляды, убеждения и прочие субъективные компоненты действий человека в сфере политики. Политические бихевиористы предложили в этой связи использовать ситуационный подход, рассматривающий три вида среды, в которых разворачивается деятельность человека: физическую, органическую, социальную. Задача исследователя в этом случае заключается в том, чтобы выявить взаимосвязь (корреляцию) между поступками человека и факторами среды. Так, одним из важных направлений изучения демократии стал анализ зависимости между объективным фактором — уровнем социально-экономического развития, — и становлением демократического режима, в связи с чем Сеймур Липсет выдвинул гипотезу о прямой их взаимозависимости.
Другой разновидностью трактовки политического поведения стала теория политического обмена (рынка) Питера Блау. Согласно ей, разные участники политического процесса вступают в него, соревнуясь друг с другом, как это происходит в экономике: кто больше вносит средств, тратит времени и сил, тот может рассчитывать на большее вознаграждение от политики. Само политическое поведение истолковывалось как результат рациональных решений о том, что индивиду выгоднее. Эта теория применяется для прогноза итогов выборов, а также в процессе выработки принятия политических решений. В этой модели человек рассматривается как полностью рыночное существо, а его эмоциональные порывы и стихийные поступки, ценности и взгляды не принимаются во внимание. Для теоретиков конфликта, в частности, Гарри Экстайн, характерно представление о том, что политическое поведение людей обязательно обречено на конфликт: либо внутриполитический, либо внешнеполитический. Конфликт и согласие в этой теории трактуются как два нормальных состояния человеческого существования. Но в политике (в отличие от выяснения личных отношений с помощью кулаков) конфликт облекается в некие условные формы, предполагающие признаваемые обществом способы разрешения спорной ситуации, таких, например, как договор об общественном согласии или о ненападении, операции по поддержанию мира.
В целом в политологии под термином политическое поведение понимают: а) действия отдельных акторов и массовые выступления; б) активность организованных субъектов власти и стихийные действия толпы; в) акции в поддержку системы и действия, направленные против нее. Голосование «против» какого-то кандидата и неявка на выборы (абсентеизм; лат. absens — отсутствующий) тоже трактуются как формы политического поведения:
1) совокупность проявлений внешней (например, наблюдаемые действия, такие как голосование на выборах или уклонение от него, участие в демонстрациях акциях протеста и т.п.) и внутренней (позиции, убеждения и т.д.) активности институциональных и неинституциональных, индивидуальных и коллективных акторов:
2) различные отношения индивидов и групп к политической реальности и многообразные способы их выражения:
3) объект исследований, активная разработка которого началась в годы после второй мировой войны и имевшая своими главными целями объяснение поведения избирателей и изучение общественного мнения с помощью количественных методов исследования.
Поиск причин, объясняющих содержание политического поведения, дополняется исследованиями собственно психологической природы тех поступков, которые совершают граждане. Современные объяснения политического поведения базируются на самых разных методологических основаниях, но все они так или иначе вводят в схему «стимул — реакция», в которой промежуточными факторами («средними звеньями»), могут быть по отдельности установка, мотив, убеждение или ценность, принадлежащие индивиду либо группе. Как заметил американский политический психолог Фред Гринстайн (род. 1930), поведение — это функция, обусловленная складывающейся в окружающей акторов среде ситуацией и теми психологическими предиспозициями (то есть системой предрасположенностей к некоему восприятию условий деятельности и к определенному в них поведению), которые они привносят в обстановку. Это означает, что никакую форму поведения нельзя истолковать лишь как прямой результат воздействия политических стимулов. За исключением, может быть, самых простых проявлений активности, предпринятых ради выживания, все остальные поступки опосредованы самой политической деятельностью, ее отражением в мышлении и чувствах людей.
Независимо от того, каким термином пользуются психологи, они различают три формы проявления человеческой активности: инстинктивную, навыки и разумную. Такая классификация форм деятельности человека полезна и в описании политики. Инстинкты (лат. instinctus — побуждение) — это врожденные модели поведения, определенные биологически и задающие направление энергии поведения. Среди психологов пока нет согласия в вопросе о границах действия инстинктов у человека, но общепризнанным сегодня является положение о том, что значительное число форм поведения имеет инстинктивный характер. Одни ученые насчитывают несколько десятков подобных инстинктов, другие — даже тысячи. Набор инстинктов включает как все автоматизмы (гр. automatus — самопроизвольный) в поведении человека (дыхание, ходьба и пр.), так и более сложные врожденные потребности (самосохранение, продолжение рода, любознательность и множество других). В политике выражаются все человеческие инстинкты — от агрессивности до жадности и от солидарности до самосохранения. Собственно инстинктивная основа политического поведения указывает, прежде всего, на направленность энергии тех или иных поступков, которые далеко не всегда осознаны самим человеком.
Инстинкт самосохранения толкает политиков на борьбу за власть и объясняет некоторые нерациональные с точки зрения здравого смысла поступки. Специалисты до сих пор спорят о причинах жестокости таких деятелей, как А. Гитлер или И.В. Сталин. Рассматривая личность Сталина, некоторые политические психологи приходят к выводу, что именно его потребность оградить свою травмированную самооценку от любых сравнений с выбранным им с юности образцом (В.И. Лениным) побуждала его избавляться от конкурентов, выдвигать грандиозные проекты по переустройству страны (Р. Такер) и т.п. Жестокость, насилие, агрессия — тоже инстинктивные виды поведения. Одни авторы полагают, что они являются врожденными. Другие видят в них результат научения. Третьи исходят из представления об агрессии как реакции на фрустрацию (лат. frustratio — обман, неудача; психологическое состояние, возникающее при разочаровании, неосуществлении значимой для человека цели, потребности). Однако, помимо агрессии, фрустрация вызывает и иные инстинктивные ответы: апатию, регрессию, подчинение и избегание. В политике все эти проявления трактуются как реакция на некоторые события или обстоятельства, в которых действуют субъекты поведения.
Солидарность — инстинктивное поведение людей, которые способны не только соперничать, но и сотрудничать друг с другом. В основе солидарности в политике лежит самоотождествление человека с определенной группой, партией, нацией, позволяющее объединить усилия членов этих сообществ для достижения единых целей и интересов. Классические разновидности солидарности — различные акции протеста, принятые в поддержку своих товарищей, когда, например, работники отрасли объявляют готовность к забастовке, чтобы поддержать то предприятие, которое находится в конфликте с администрацией. В целом инстинкты охватывают все бессознательные, иррациональные, чувственные формы политического поведения как отдельного индивида, так и организованных групп, стихийные выступления масс.
Вторая форма поведения — навыки. В отличие от врожденных инстинктов, большая часть типов человеческого поведения является результатом прижизненного научения. Соответствующих политических навыков требует поведение государственного деятеля и обычного избирателя, партийного чиновника и участника общественного движения. Навыки — это определенные умения, которые требуются для выполнения своих ролей и функций любым участником политического процесса; привычки, образующиеся у граждан в конкретной политической культуре; стереотипы как следствия повторения неких политических действий, в том числе упрощающие принятие решений. Политические умения и компетентность (лат. competentis — соответствующий, способный) предполагают, что гражданин знает, что именно он должен делать в своей политической роли и как добиться желаемого им результата.
Компетентность в политическом поведении становится все более необходимой по мере усложнения самих его форм. Лидер должен быть гораздо компетентнее, чем рядовой исполнитель той или иной политической роли. Например, вопрос о сменяемости лидеров как условии соблюдения принципов демократии продолжает оставаться спорным. Понятно, что уход вместе с президентом всей его администрации, замененной новыми, менее опытными политиками, снижает уровень компетентности в управлении государственным организмом. Но практика показывает, что и бессменное руководство таит свои опасности, среди которых главная — застой в общественном развитии. Все государства заинтересованы в том, чтобы население обладало определенным набором навыков, для чего создаются специальные институты, отвечающие за политическое просвещение и тренировку в исполнении ряда политических ролей. Так, лидеры подбираются из тех граждан, которые получили опыт общественной и собственно политической деятельности в молодежных и иных организациях. В ряде стран существует система обучения уже избранных парламентариев. В других государствах для того, чтобы стать кандидатом в депутаты, нужно предварительно обрести знания и навыки, необходимые для законотворческой деятельности.
Разумные действия — третью форму поведения в политике — ученые понимают неодинаково. Одним из критериев разумности может быть эффективность (соотнесение цели с результатом); другим — степень осознанности политических действий; третьим — соответствие высшим ценностям, поставленным во главу угла проводимой политики. Но как бы ни оценивался этот вид политического поведения, главной характеристикой, отличающей его от двух предыдущих, является выраженное целеполагание. Для придания политическому процессу целенаправленного характера, объединяющего разных его участников, применяются многообразные средства. В первую очередь эту задачу решают всевозможные программы, идеологические схемы, доктрины, концепции конкретных акций, кампаний. Особое значение для политического поведения и индивидуального, и коллективного актора имеет идеология как концентрированное и систематизированное выражение целей и ценностей в политике. Тем не менее, поведение никогда полностью не совпадает с обозначенными в доктринах ориентирами. Исследования массового политического поведения показывают, что в разных странах только незначительное количество людей в своих поступках руководствуется идеологическими соображениями. Американский политический психолог Филип Конверс полагает, например, что число таких граждан колеблется в пределах от 10% до 25%.
Выделение трех форм политического поведения — инстинктов, навыков и разумных действий — полезно для решения аналитических задач. В реальной жизни поведение людей включает все три формы. Разделить осознанные и бессознательные элементы в поведении не всегда возможно. Вместе с тем, помимо дилеммы «сознательное — бессознательное», структура политического поведения включает в себя и ряд конкретных психологических элементов, учет которых делает изучение поведения более достоверным и детальным.
IX. Индивид и толпа: вопросы поведения.
Стихийные выступления людей предъявляют к своим участникам иные, чем в организованных формах деятельности, политико-психологические требования. К числу стихийных форм поведения в политической сфере относятся как незапланированные (или необдуманные, иррациональные) поступки, совершаемые отдельными людьми, так и неорганизованные массовые выступления, бунты, восстания, митинги протеста, самопроизвольно (спонтанно) сложившиеся и вскоре распавшиеся движения и т.п. Они интересны для исследователей своими массовыми формами как в силу их политической значимости, так и потому, что в них действуют иные психологические законы, чем в индивидуальных действиях. Со времен Густава Лебона (1841-1931) и Габриэля Тарда (1843-1904) наука мало что добавила к представлениям о механизмах массовой агрессии, паники или энтузиазма.
На политическое поведение людей оказывают существенное влияние такие группы факторов, как:
— биологические — возраст, состояние здоровья, физические данные, пол и т.д.;
— психологические — темперамент, эмоции, воля, тип мышления;
— общественные — материальное положение, социальный и профессиональный статус, мировоззрение.
Но политическое поведение личности зависит еще и от того, индивидуально ли они участвуют в политике или растворены в массе людей, добивающихся тех или иных целей. Еще в XIX веке Г. Лебон отмечал, что масса, вовлекающая в себя значительное число людей, не только стирает групповые различия между ними, но и меняет индивидуальное поведение, трансформирует всю индивидуальную психику, тем самым придавая входящим в нее людям новые качества. В массе, — пишет Д.В. Ольшанский, — в силу одного только факта своего множества, индивид испытывает чувство неодолимой мощи, позволяющее ему предаться первичным позывам, которые он, будучи один, вынужден был бы обуздывать. Принадлежность к массе избавляет от индивидуальной ответственности, так как масса никогда не несет ответственности сама. У включенного в массу индивида в результате ощущения своей безнаказанности возрастает ощущение всевластия.
В силу особой заразительности массы индивидуальная психика меняется. В массе индивид легко жертвует своим личным интересом в пользу общего интереса. Проникаясь массовыми мыслями, чувствами и переживаниями, индивид начинает подражать массе. Главными отличительными признаками находящегося под влиянием массы индивида, по мнению А. Ольшанского, являются: исчезновение сознательной личности и преобладание личности бессознательной; ориентация мыслей и чувств в одном и том же направлении вследствие внушения и заражения; тенденция к безотлагательному осуществлению внушенных идей. Индивид не является больше самим собой, он становится безвольным автоматом — пишет этот автор в работе Основы политической психологии. Одним лишь фактом своей принадлежности к массе человек спускается на несколько ступенек ниже по лестнице развития цивилизации. Будучи единичным, он был, быть может, образованным индивидом, в массе же он — варвар, то есть существо, обусловленное первичными позывами. Он обладает спонтанностью, порывистостью, дикостью, а также и энтузиазмом, и героизмом примитивных существ, — пишет этот автор далее.
Характеризуя поведение индивида и массы, З. Фрейд подчеркивал: Импульсы, которым повинуется масса, могут быть, смотря по обстоятельствам, благородными или жестокими, героическими или трусливыми, но во всех случаях они столь повелительны, что не дают проявляться не только личному интересу, но даже инстинкту самосохранения. Ничто у нее не бывает преднамеренным. Если она и страстно желает чего-нибудь, то всегда ненадолго, она не способна к постоянству воли. Она не выносит отстрочки между желанием и осуществлением желаемого. Она чувствует себя всемогущей, у индивида в массе исчезает понятие невозможного. При совместном пребывании индивидов в массе у них не только отпадают тормозящие моменты и просыпаются дремлющие в каждом из них жестокие, грубые, разрушительные инстинкты, но и, в отдельных случаях, может происходить и повышение нравственного уровня отдельного человек. Это зависит от того политико-психологического стержня (события, мнения, чувства), вокруг которого сложился тот или иной вариант массовой психологии и, соответственно, возникла некая масса людей.
Г. Лебон под словом «толпа» подразумевал собрание индивидов, каковы бы ни были их национальность, профессия или пол и каковы бы ни были случайности, вызвавшие это собрание. Но с психологической точки зрения слово это получает уже совершенно другое значение. При известных условиях собрание людей имеет совершенно новые черты, отличающиеся от тех, которые характеризуют индивидов, составляющих толпу. Сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и то же направление. Образуется как бы коллективная душа, имеющая, конечно, временный характер, но и очень определенные черты. Такого рода собрание становится тем, что можно назвать организованной толпой или толпой одухотворенной, представляющей собой единое живое существо, которое подчиняется закону духовного единства толпы.
Исчезновение сознательной личности и ориентирование чувств и мыслей в известном направлении — главные черты, характеризующие толпу, вступившую на путь организации, — не требуют непременного и одновременного присутствия нескольких индивидов в одном и том же месте. Тысячи индивидов, отделенных друг от друга, могут в известные моменты подпадать одновременно под влияние некоторых сильных эмоций или какого-нибудь великого национального события и приобретать, таким образом, все черты одухотворенной толпы. Стоит какой-нибудь случайности свести этих индивидов вместе, чтобы все их действия и поступки немедленно приобрели характер действий и поступков толпы. С другой стороны, целый народ под действием известных влияний иногда становится толпой, не представляя при этом собрания в собственном смысле этого слова. Одухотворенная толпа после своего образования приобретает совершенно определенные общие черты. К этим общим чертам могут присоединяться частные, меняющиеся сообразно элементам, образующим толпу и могущие, в свою очередь, изменить ее духовный состав.
Стихийное поведение чаще всего является массовой реакцией людей на политические кризисы и нестабильность. Для этой реакции характерно преобладание иррациональных, инстинктивных чувств над осознанными и прагматическими. Причины и непосредственные поводы к возбуждению энтузиазма или недовольства толпы могут быть самыми разнообразными и необязательно политическими: от победы национальной футбольной команды до падения курса валюты. Так, было доказано, что всплеск солнечной активности нередко способствует возникновению не только массовых эпидемий, но и социальных волнений, крайних политических выступлений (эксцессов), участники которых могут и не осознавать возбуждающего влияния внешней среды.
Интересное объяснение возникновения в последние десятилетия XX века массы (толпы) суперсовременного типа, новейших видов массового, в том числе политического, поведения представил Серж Московичи в предисловии к русскому изданию (1997) своей книги «Век толп» (1981). Он считал, что основой этого процесса явились расширение наднациональных сообществ, гигантская урбанизация с непомерно большими рынками, а его катализатором выступила информационная революция. Электронные сети все теснее связывают между собой людей, раскиданных по всему земному шару, но, вместе с тем, вторгаются в частную жизнь, разрушая понятие «мой дом — моя крепость. Все ныне происходящее непременно отражается на мировой и национальной политике. «Мы сегодня присутствуем при глобализации масс, при образовании массы мирового масштаба. И бурное развитие систем мультимедиа до предела ускорит этот процесс. Наконец, политика в отношении таких огромных сообществ, успех которых зависит от систем мультимедиа, теперь еще больше, чем в прошлом, становится массовой политикой. Культ личности, хотя его так и не называют, из исключения превращается в правило, а ослабление партий почти повсюду только укрепляет могущество лидеров. Положение лидеров в условиях демократии незавидно. Однако стремление к власти — самое распространенное в обществе явление, и кандидатов всегда будет в избытке».
Толпа (масса) как тип социальной группы характеризуется одновременно и аморфностью, и однородностью. В ней часто вообще нет лидера, но если он появляется (нередко это происходит путем самовыдвижения), то толпа принимает на себя всего две политические роли: лидера и его последователей. Власть вожака бывает неограниченной, так как идущие за ним не размышляют, а слепо следуют приказам и призывам. Собственно психологические факторы, такие как нарастание чувства неуверенности, страха, недоверия к официальным средствам информации, ведут к возникновению слухов, паники, агрессии. Эмоции в массовом скопище людей распространяются по собственным законам — они многократно усиливаются под влиянием заражения и внушения. Это явление было названо циркуляторной реакцией.
Всегда находятся политические силы, готовые применить стихийную активность толпы в выгодных для себя целях. Такой прием чаще всего используют анархистские, экстремистские, праворадикальные и леворадикальные, а также ультранационалистические движения и партии, для которых характерно стремление воздействовать на бессознательную, инстинктивную мотивацию участников политического процесса. Психологи (например, Московичи) выявили, что именно лидерам и активистам вышеназванных течений присущи большой репрессивный потенциал, то есть склонность к агрессивному поведению и к насилию, а также авторитарная структура личности. Не менее важно и то, что подобные политики зачастую опираются на определенные социальные группы, которые из-за условий жизни (в частности, обездоленности, малообразованности) открыты для соответствующих влияний. В античности их называли охлосом (чернью), в отличие от демоса (народа).
Наиболее податливы к распространению стихийных форм политического поведения маргинальные слои в силу утраты традиционных ценностей, привычных социальных ориентиров, отчуждения от общества. Быстрые политические изменения и преобразующиеся условия жизни вызывают протест таких людей против стирания вероисповедальных, национальных, расовых и иных границ, некоторым образом структурировавших их мировоззрение. Для политического поведения экстремистского типа характерен определенный набор ценностей и целей, установок и стилевых особенностей. Первое, что можно выделить среди них, — это духовная ущербность и антиинтеллектуализм подобных коллективных акторов. Они апеллируют к предрассудкам, которым сильно подвержены именно маргинальные слои. Идейные соображения не бывают ни главной движущей силой, ни особенной ценностью экстремистских движений. Для них бессознательность, эмоции, инстинкты, истовая вера или суеверия — питательная среда. Политические лидеры соответствующего толка для сплочения людей вокруг себя умело насаждают и используют стихийность.
Не стоит надеяться, что взрывное политическое поведение толпы — явление, которое сам ход истории и высочайшие темпы развития современной личности оставляют в прошлом, в XX столетии. О его актуализации в самом начале XXI в. свидетельствуют массовые и довольно агрессивные выступления антиглобалистов и альтерглобалистов, среди которых гораздо больше образованных и вполне обеспеченных людей, чем тех, кого, по меркам прошлого века, можно было бы назвать маргиналами. К явлениям такого же типа могут быть отнесены и «цветные революции, спровоцированные в ряде стран СНГ массовым недовлльством населения ходом и последствиями проводимых социально-экономических и политических реформ.
X. Политика как наука и искусство.
С центральной позицией личности в политической жизни связан весьма распространенный подход к политике как к науке и искусству. Наукой она считается с тех пор, как человечеству стали известными законы общественного развития, знание которых позволило людям целенаправленно влиять на политическую практику. Политика как наука особенно наглядно проявляется в достижении общественно важных целей и реализации крупных политических программ. Однако вероятностный характер политических процессов, возможность появления непредвиденных обстоятельств, неполнота информации, неопределенность конечных результатов, невозможность проконтролировать ряд слагаемых политических процессов — все это то, с чем связана политика как вид деятельности. И именно они делают научное обоснование политики недостаточным для обеспечения высокой эффективности при ее реализации.
Компенсацию того, чего не в силах сделать наука в политике, обеспечивает искусство. Политика как деятельность необыкновенно сложна, требует от тех, кто ею профессионально занимается, тонкого маневрирования, психологического расчета, неординарных действий и риска в конкретных политических ситуациях. Политическое искусство включает в себя: а) опыт, мастерство в реализации возможностей политического действия; б) способность угадывать, нащупывать, улавливать верный способ действия; в) способность к маневрированию в политической борьбе, нахождению путей к достижению компромиссов; г) талант своевременного обнаружения противоречий и нахождения наиболее эффективных способов их разрешения; д) быстрая реакция на любое изменение политической обстановки и соответствующая корректировка политического курса; е) умение мобилизовать людей на реализацию принятых политических решений.
Политика как искусство проявляется в деятельности, связанной с интуицией, позволяющей профессиональному политику находить в сложных ситуациях буквально спасительные для возглавляемых ими общественных объединений, партий, коллективов, государств-наций, неожиданные и единственно верные решения. Искусство в политике включает интеллектуальные, рациональные, интуитивные начала, совокупность которых позволяет политическому деятелю увлекать за собой людей, мобилизовывать их энергию для достижения поставленных целей, внушать им доверие, легитимизировать свои поступки. Не случайно в практическом обиходе политика получила название искусства возможного.
На одной из колонн, стоящих при входе в храм Аполлона в Дельфах, высечена надпись Познай самого себя. Это древнее требование познания человеком своей собственной природы и взаимосвязи с обществом весьма актуально и сегодня. Феномен человека заключается в том, что он может состояться только в условиях жизни общества. Совершенствование личности и ее самореализация происходит по мере подключения к различным аспектам общественных отношений. Поэтому многие века не теряет актуальности мысль Аристотеля о том, что человек есть существо политическое, естественно обреченное жить в обществе. Вступая в сферу политических отношений и действуя с конкретными намерениями и смыслом, руководимый синтезом знаний, эмоций, информации и склонностью к определенному типу поведения, человек стремится реализовать свои жизненные цели и потребности.
Человек по-разному участвует в политике. Существуют следующие формы этого участия: а) реакция на события, происходящие в политической жизни, которая основана на оценке человеком политических ситуаций, что является простейшей формой политического поведения; б) участие в выборах в представительные органы власти требует от человека проявления сознательной политической активности; в) участие в референдумах и плебисцитах связано с непосредственным принятием политических решений, когда человек вынужден демонстрировать свои убеждения и политическую позицию; г) участие в митингах, манифестациях, пропагандистских акциях, пикетах, бойкотах, кампаниях гражданского неповиновения как формах прямого действия человека по защите своих интересов; д) членство в партиях и движениях — это форма политического поведения, позволяющая такого человека считать политиком по совместительству (М. Вебер); ж) профессиональная политическая деятельность — это деятельность в государственных органах, в руководящих партийных структурах. В таком случае можно говорить не о политическом поведении, а об определенном образе жизни, где политика занимает главное место.
Конечно, существует еще множество других форм политического поведения. Бывают действия, связанные с применением насилия, предполагающие вооруженную борьбу. Такие формы американский политолог А. Марш предложил называть политическими преступлениями, к которым он относил саботаж, партизанские действия, захват заложников, войну, терроризм, революции и т.д. Принципиальным вопросом характеристики политического поведения, по мнению большинства политологов и юристов, является проблема допустимости политического насилия. М. Вебер рассматривал государство как отношение господства людей над людьми, опирающиеся на легитимное насилие как средство. Таким образом, чтобы оно (государство) существовало, люди, находящиеся под господством, должны подчиняться авторитету, на который претендуют те, кто теперь господствует. Очевидно, что основной целью политического насилия является завоевание, удержание и использование государственной власти. А результатом политического насилия является подавление воли объекта властвования, принуждение его к действиям в нужном для субъекта политики направлении. Субъектом политического насилия могут выступать нации, классы, социальные слои и группы, обладающие определенной политической силой.
Все люди для того, чтобы выражать свои интересы посредством политического поведения, должны иметь хотя бы самые общие представления о политическом мире и механизмах его функционирования, о том, в чьих руках находятся бразды правления страной, регионом, городом. Это необходимо еще по одной причине: мир политики в той или иной форме затрагивает каждого из нас и общество в целом. Поэтому еще в 430 году до нашей эры древнегреческий государственный деятель Перикл отмечал, что судить о ней (политике) должны уметь все. Только в таком случае человек сможет преодолеть главный недостаток самой политики — восприятие ею индивида как объекта, а не творческого своего субъекта. Ибо политика не сражается в социальных битвах, не является особой личностью, которая пользуется человеком для достижения своих целей, а представляет собой всего лишь деятельность преследующего свои интересы человека.
