Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Кочетков Александр Павлович
В статье доктора философских наук, профессора А.П. Кочеткова » Авторитаризм : ретроспектива и реальность » авторитаризм рассматривается как важная составляющая часть властных отношений. В работе анализируются условия возникновения, особенности и формы организации авторитарной власти , показаны неоднозначность и дискуссионность многих вопросов оценки сущности и общественной значимости данного явления общественной жизни.
Похожие темы научных работ по политологическим наукам , автор научной работы — Кочетков Александр Павлович
Текст научной работы на тему «Авторитаризм: ретроспектива и реальность»
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2010. № 2
АВТОРИТАРИЗМ: РЕТРОСПЕКТИВА И РЕАЛЬНОСТЬ
В статье доктора философских наук, профессора А.П. Кочеткова «Авторитаризм: ретроспектива и реальность » авторитаризм рассматривается как важная составляющая часть властных отношений. В работе анализируются условия возникновения, особенности и формы организации авторитарной власти, показаны неоднозначность и дискуссионность многих вопросов оценки сущности и общественной значимости данного явления общественной жизни.
Ключевые слова: авторитаризм, политический режим, демократия, власть, политическая система, политическая культура.
В политической науке демократия традиционно рассматривается как наиболее совершенная форма политического устройства и способ функционирования государственной власти, а авторитаризм — как режим, опирающийся в основном на насилие и террор. В общественном мнении Запада прочно утвердилась идея, согласно которой эволюция современного общества на основе авторитаризма невозможна, поскольку контролировать информационные потоки, изменить инновационный тип общества, остановить развитие гражданского общества и помешать распространению в мире либеральных ценностей невозможно.
Однако в мире политический режим авторитаризма широко распространен. Например, демократическая Индия соседствует с авторитарным Пакистаном, демократическая Япония — с авторитарным Китаем и т.д. Более того, опыт ряда стран мира как на Западе (например, Франция времен Де Голля), так и на Востоке (Тайвань, Южная Корея, Чили, Уганда, Таиланд и др.) показал, что своей безболезненной трансформацией в преуспевающие, открытые и стабильные общества они обязаны авторитарному режиму.
Теоретическое обоснование авторитаризма как научной доктрины было впервые сделано консервативными теоретиками начала XIX в. Ж. де Местром [Местр] и Л. де Бональдом [Ростиславлев, с. 244—259] и прозвучало как ответ на Французскую революцию и социалистические движения. С развитием индустриального общества идея авторитаризма стала приобретать оттенки конструктивной политической идеологии. Контрреволюционная (у Ж. де Местра) идея порядка утратила монархическую ориентацию, концепция абсолютистского авторитаризма перестала быть актуальной: абсолютная и независимая от людей власть короля — это причина политики; его министры (аппарат власти) — средства; общество подданных, которые повинуются, — следствие (Л. де Бональд).
В XIX в. авторитаризм становится постоянным и важным течением политической мысли, пополняется идеями национального и государственного единства, для реализации которых он использовался. К концу века авторитаризм уже рассматривается в качестве средства мощной национальной и социальной мобилизации и управления сверху процессом государственного строительства. Так, испанец Д. Кортес видел в авторитарном политическом порядке, обеспечивающем святость повиновения, фактор сплоченности нации, государства и общества в условиях надвигающейся революции в Европе [см.: Donoso]. О. Шпенглер также считал, что, в отличие от либерализма, порождающего анархию, авторитаризм воспитывает дисциплину и устанавливает в обществе необходимую иерархию [см.: Шпенглер].
Многие ученые стали рассматривать данный тип властвования в качестве наиболее оптимальной формы политического обеспечения перехода отсталых стран к современной демократии. И. Ильин был убежден, что переход от коммунизма к традиционной для России государственности возможен только через национальную диктатуру — не собственно диктатуру, но авторитарный режим. По его мнению, только просвещенный авторитаризм или демократическая, либеральная диктатура способны избежать послекоммунистического хаоса, охлократии, которые неизбежно заканчиваются приходом диктатора [см.: Ильин].
На основании выделения принципов осуществления власти в обществе Г. Моска выделял два типа политического режима: автократический и либеральный. Он утверждал, что в случае, когда власть передается сверху вниз так, что выбор низшего функционера предоставляется высшему, то речь должна идти о режиме «автократическом». Если же власть делегируется снизу, то режим следует называть «либеральным». Вполне возможны и смешанные формы. Автократический режим предполагает существование автократа, т.е. личности, персонифицирующей институт, от имени которого действуют все те, кто в той или иной мере наделяется публичной властью. Либеральный режим, напротив, функционирует на основе более или менее совершенной организации избирательной системы [Mosca; Моска, 1994; Моска, 1995].
Г. Моска стремится объективно оценить достоинства и недостатки обоих режимов. Он полагает, например, что автократические режимы обладают большей «выносливостью», чем либеральные, которые являются предпочтительными в периоды экономического процветания.
Феномен олигархии и олигархической трансформации демократических режимов составляет основной вклад Р. Михельса в политическую теорию. Согласно его логике, этот феномен в значительной степени связан с особым складом «массового человека», формирующегося в условиях буржуазного общества. Оказывая давление на любую политическую организацию, «массовый человек» помогает свернуть с демократического пути, выдвигает совершенно новых лидеров, вопло-
щающих массовые устремления. Задача лидера и элиты — оправдать возлагаемые на них задачи, сменить не оправдавшую себя демократическую элиту и сплотить нацию путем использования мобилизующего социального мифа [Михельс].
В ХХ в. проблеме авторитаризма много внимания уделяли инсти-туционалисты. Представители институционального подхода (например, Т. Веблен, Д. Коммонс, У. Митчелл) описывают процессы функционирования политических режимов главным образом на языке смены и упорядочения институтов [Веблен]. Авторитаризм, согласно такому объяснению, характеризуется наличием одной, правящей партии или институциональной группировки, осуществляющей руководство с опорой на силовые структуры.
Таким образом, из поля зрения институционализма выпадают те политические явления и процессы, которые по различным причинам находятся за пределами существующих институтов. Однако институ-ционализм едва ли способен адекватно объяснить, например, причину падения Веймарской республики с существовавшими в ней демократическими политическими институтами.
В целом в научной литературе не сложился единый методологический подход к оценке сущности и характера авторитарного политического режима. И это не случайно. Авторитаризм имеет целый ряд необычных, специфических качеств, которые можно толковать неоднозначно. Поэтому до сих пор нет единого понимания его сущности и общественной значимости. В понятие авторитарного режима разные авторы, в зависимости от своего понимания термина «авторитаризм», вкладывают разное содержание. На суждения и оценки ряда авторов оказывала значительное влияние политическая конъюнктура в подходе к рассмотрению данной проблемы.
Разброс мнений об авторитаризме среди ученых происходит также из-за различных подходов к определению сущности понятия «политический режим». В политической науке сложились две традиции в определении политических режимов. Одна из них связана с политико-правовым, или институциональным, подходом, другая — с социологическим. Различия между ними весьма существенны, хотя отнюдь не непреодолимы.
Сторонники политико-правового (институционального) подхода отождествляют понятие «режим» с понятием «форма правления или государственного устройства». «Политический режим есть система или форма правления», — считает, например, американский исследователь К. Бекстер [цит. по: Цыганков, с. 82]. Г. Лассуэлл рассматривал политический режим как способ упорядочения, легитимизации политической системы. По его мнению, «режим» (форма правления, политический порядок) представляет собой образец политических форм. Политический режим функционирует для того, чтобы свести к минимуму элемент принуждения в политическом процессе [см.: Lass-
wel, Kaplan]. Г. Лассуэлл противопоставляет понятие «режим» понятию «правление», которое, с его точки зрения, включает в себя пути распределения и реализации контрольных функций в политике. Такое понимание, во-первых, связывает режим главным образом с конституционными действиями; во-вторых, отказывает военным диктатурам в праве называться режимами.
Сторонники социологического подхода уделяют первостепенное внимание осмыслению тех связей между обществом и государством, которые сложились реально и необязательно в соответствии с предписанными конституцией и другими правовыми актами и нормами политического поведения. Режим рассматривается не только как форма правления или государственного устройства и даже не только как структура власти с присущими ей методами реализации политической воли, но и в гораздо более широком значении — как баланс во взаимоотношениях социального и политического. Сам термин «режим» обладает здесь совершенно иным смысловым значением. Сторонники социологического подхода нередко не проводят никаких разграничений между политическими режимами и политическими системами.
В то же время практически все представители данного направления сходятся на том, что режимы не могут быть трансформированы путем изменения определяющих их существование правовых процедур. Каждый режим покоится на соответствующей системе социальных оснований, и поэтому переход может состояться лишь в том случае, если данные основания принимаются в расчет. Так, например, М. Дюверже в одном случае рассматривает политический режим как «структуру правления, тип человеческого общества, отличающий одну социальную общность от другой», а в другом — как «определенное сочетание системы партий, способа голосования, одного или нескольких типов принятия решений, одной или нескольких структур групп давления» [см.: Duverge, р. 17, 46].
Отечественные политологи Ф. Бурлацкий и А. Галкин считают, что «для определения политического режима необходимо сопоставление официальных, в том числе конституционных и правовых, норм с реальной политической жизнью, провозглашенных целей — с действительной политикой» [Бурлацкий, Галкин, с. 35—36]. Как и западные социологи, они связывают анализ режимов не только с выявлением моделей поведения, но и с социальной природой политической власти. В совокупности же изучение режима требует, по их мнению, ответа на следующие вопросы: «какие группировки господствующего класса находятся у руководства государством; каким методам господства и управления отдается предпочтение — прямым, насильственным или косвенным, демократическим; какие партии или партийные коалиции выступают в качестве руководящей силы; допускается ли и в каких пределах деятельность институтов социальной борьбы и давления, в частности оппозиционных, революционных партий, профсоюзов и
других форм объединений трудящихся; каково положение личности в государстве и т. п.» [там же].
По нашему мнению, политический режим недостаточно связывать лишь с формой правления, т.к. он способствует организации макросо-циальных процессов. В этом политический режим близок по содержанию политической системе, отражает ее динамичный аспект. Любой политический режим в своей деятельности стремится опираться на сложившуюся систему экономических интересов и культурных ценностей, а его действия непременно оказываются внутри этой системы, укрепляя или ослабляя имеющиеся в ней связи и отношения.
Политический режим включает в себя не только методы государственного властвования, но и характерные способы деятельности негосударственных политических организаций (партий, движений, клубов, союзов). Он обеспечивает не только динамизм, но и определенную стабилизацию в политической системе, приводя ее элементы, структурные характеристики в упорядоченное взаимодействие, обеспечивая их слаженность и координацию. И эта задача решается им успешно в случае, если политико-правовые механизмы создаются с учетом устройства и особенностей развития социальных структур.
Политический режим использует различные способы и методы достижения целей. Политические режимы существенно различаются методами достижения поставленных целей. Важно не смешивать способы и методы осуществления власти и собственно властные структуры. Свидетельством того, что это не одно и то же, служит, например, богатый опыт функционирования авторитарных режимов.
Обладающие нередко сходными репрессивными структурами политической власти, авторитарные режимы далеко не всегда обращаются к фронтальному насилию в достижении поставленных целей. В тех случаях, когда более эффективным для правящей элиты является использование методов убеждения, а не принуждения, репрессивный по своей природе режим может вопреки ожиданиям оказаться способным проявить несвойственную ему гибкость и склонность к компромиссам.
В политических режимах могут сочетаться в определенной пропорции два основных начала организации государственной власти:
1) принцип авторитарности — односторонние централизованные властные начала: безусловное подчинение, в основе принудительное, властным решениям центральных органов, жесткая дисциплина и безоговорочная ответственность подвластных. В общественной жизни действует принцип «разрешено только то, что прямо установлено в законах государства».
2) принцип демократизма — характеризуется равноправием властных структур и общества; в организации государственной власти преобладает соглашение сторон в принятии решений, свобода выбора вариантов поведения, взаимная ответственность государства, общества и личности; наличие самоуправления в решении местных вопросов. В ос-
нове взаимоотношений общества и государства — дозволения по принципу «разрешено все, что прямо не запрещено законом».
Сочетание в определенных пропорциях начал авторитарности и демократизма, их модификация характеризует основные типы политических режимов, определяющих существенные черты современного государства.
Авторитаризм предполагает централизм в управлении, монополизацию власти в руках правящей элиты (военная хунта, олигархическая группа, клан и т.д.) или вождя (монарх, президент, премьер-министр). Авторитарный режим не формируется народом, не контролируется гражданами и не ограничивается правом (кодифицированным либо обычным), опирающимся на традицию. Для него характерно слияние законодательной, исполнительной и судебной властей либо их формальное, показное разделение. В условиях авторитаризма исполнительная власть фактически действует без каких бы то ни было ограничений. При этом власть может править с помощью законов, но она их принимает по своему усмотрению. Законодательная регуляция приобретения и передачи власти (если она существует) носит формальный характер. При авторитаризме власть опирается в основном на административный, полицейский и военно-карательный аппарат.
В авторитарных системах правящая элита стремится либо увековечить свою неограниченную власть, либо сохранить ее на достаточно продолжительное время. Поэтому свободным выборам она предпочитает тщательный отбор верноподданных, их прямое или косвенное назначение на руководящие роли. Иногда это не мешает существованию некоторых, чисто внешних атрибутов демократии: «карманных» представительных учреждений; лояльных «оппозиционных» партий; неконкурентных или полуконкурентных выборов, результаты которых часто фальсифицируются. Однако реальной политической оппозиции и конкуренции авторитарный режим не допускает.
Авторитарные правительства жестко контролируют средства массовой информации. При этом авторитаризм предполагает отказ от тотального контроля над обществом, невмешательство или ограниченное вмешательство во внеполитические сферы и прежде всего в экономику. Он вполне совместим с экономическим, социальным, культурным, религиозным, а частично и с идеологическим плюрализмом. Как показывает опыт стран Юго-Восточной Азии, осуществление широкомасштабных государственных программ по ускоренной индустриализации не сопровождалось разрушением сложившихся механизмов частного предпринимательства и рыночного саморегулирования.
Известен и парадоксальный случай, когда власти франкистской Испании не препятствовали созданию во второй половине 50-х — начале 60-х гг. в городе Мондрагоне и его окрестностях (страна Басков) системы производственных кооперативов. Их деятельность основывалась на принципах коллективной собственности работников, рабочего
5 ВМУ, политические науки, № 2
самоуправления, перспективного планирования и распределения доходов в зависимости от трудового вклада, а не от величины вложенного капитала.
Иногда авторитарные режимы идут на конституционное закрепление неполитических прав и свобод граждан, законодательную регламентацию полномочий властных структур и должностных лиц путем принятия через представительные органы соответствующих актов с формальным соблюдением демократических процедур.
Тем не менее официально провозглашенные правовые нормы далеко не всегда соблюдаются на практике. Так, в Никарагуа с 1934 по 1979 г. безраздельно правили три поколения Сомосы, державшие народ в повиновении посредством кровавого террора и репрессий, хотя государственный строй этой латиноамериканской страны в соответствии с Конституцией 1950 г. характеризовался как республиканский, демократический, представительный, опирающийся на систему разделения властей.
Авторитаризм вполне совместим с уважением всех других, кроме политических, прав личности. В то же время в условиях авторитаризма граждане не имеют каких-либо институциональных гарантий своей безопасности и автономии (независимый суд, оппозиционные партии и т.д.)
Все, перечисленное выше, формирует авторитаризм только в том случае, если наличествует его духовный и практический стержень — авторитет. В широком смысле под авторитетом понимается общепризнанное неформальное влияние отдельной личности или какой-то организации в различных сферах жизни общества. Без личности, имеющей огромный авторитет среди народа, авторитаризм невозможен. Она является знаком, символизирующим единство нации, ее суверенитет, ее великое прошлое, настоящее и будущее. В более узком смысле авторитет — одна из форм осуществления власти, стоящей выше права. Поэтому решающим условием возникновения авторитаризма является лидер, обладающий авторитетом, признаваемый большинством нации, что обеспечивает возможность бескровного, мирного захвата власти определенной политической группировкой. В ином случае неизбежна гражданская война, решающая спор между партиями и вождями.
Учитывая все вышесказанное, авторитаризм можно определить как политический режим, при котором происходит концентрация власти в руках одного человека или небольшой правящей группировки, не ограниченных правом и не допускающих политической оппозиции, осуществляющих свое правление во многом при опоре на силовые структуры и методы.
К сильным сторонам авторитаризма относят сравнительно высокую способность в экстремальных условиях
— обеспечивать политическую стабильность и общественный порядок;
— мобилизовать общественные ресурсы на решение определенных задач, например на проведение радикальных общественных реформ;
— преодолевать сопротивление политических противников.
— полную зависимость политики от позиции главы государства или группы высших руководителей;
— отсутствие у граждан возможностей предотвращения политических авантюр или произвола;
— ограниченность институтов артикуляции, политического выражения общественных интересов.
Потребность в авторитаризме обычно появляется в период острого социально-политического кризиса общества, выражающего переходный характер переживаемого времени. Для такого кризиса характерна ломка устоявшихся традиций, образа жизни, исторического уклада, которая связана с резкой модернизацией основных сфер общественной жизни и совершается в течение одного-двух поколений. Во время ломки исторического уклада жизни общества идет размывание существующей социально-классовой структуры, происходит маргинализация основной массы населения. Появляются большие массы людей, «выбитых» из традиционных «гнезд» существования, лишенных собственности и видящих в государстве и олицетворяющей его фигуре вождя единственный шанс на выживание. Вследствие этого в значительной мере радикализируется социальное и политическое поведение маргинальных переходных социальных слоев, повышается степень их активности, заряженной отрицательной энергией разрушения.
Важно отметить, что авторитаризм, как правило, утверждается там, где разбалансированы отношения между государством и обществом, где государство играет доминирующую роль в экономике, контролирует деятельность общественных ассоциаций. Способствует авторитаризму и низкий уровень политической институциализации. Там, где социальные группы не имеют возможностей с помощью политического инструментария (групп интереса, ассоциаций, партий, выборов) или с помощью экстраполитической активности (лоббизма, кампаний в СМИ, демонстраций и митингов) оказывать влияние на власть и принимаемые решения, для авторитаризма подготовлена почва.
В сфере социальной психологии и идеологии нарастают настроения заброшенности и отчаяния, стремление к «восстановлению» социальной справедливости путем установления всеобщего равенства. Потребительское отношение к жизни берет верх над этикой производительного труда. Рождается образ врага народа, персонифицируемого в лице какого-либо общественного института, социальной группы или нации. Возникает культ личности вождя, с которым связываются последние надежды на преодоление кризиса.
В этих обстоятельствах в большой степени возрастает роль исполнительных органов государственной власти и «силовых» структур об-
щества (армии, органов внутренних дел и безопасности). Особое значение приобретает бюрократия, без которой невозможно функционирование — более или менее успешное — исполнительной власти в условиях нарастающего кризиса и которая становится источником и хранителем власти, стоящей над обществом.
Существует латинская пословица: «Salus populi supreme lex est» (Безопасность народа — высший закон). В Древнеримской республике действовало правило, в соответствии с которым когда над государством нависала угроза, власть вручалась временному диктатору. В конституциях современных демократических стран также предусмотрены возможности введения авторитарных методов правления в кризисных ситуациях. Например, ст. 16 Конституции Французской Республики предоставляет право президенту в таких случаях прибегать к прямому правлению. Похожие полномочия может получить и президент США как верховный главнокомандующий.
Авторитаризм, однако, не является только горьким лекарством от кризисов. Во многих государствах он стал перманентным фактором политической жизни. Ответ на вопрос, почему так происходит, отчасти следует искать в сфере политической культуры. Те элементы политической культуры, которые являются благоприятными для демократии — толерантность, доверие, уважение к правам человека и другие — представляются достаточно редкими и труднодостижимыми. Когда конфликтующие социальные группы отказываются от компромиссов, налицо готовые условия для авторитарного правления.
Поскольку режим авторитарной власти появляется не столько в результате случайного стечения обстоятельств, а всегда в той или иной мере выражает историческую необходимость, постольку он не может оцениваться однозначно. Наряду с авторитарными режимами консервативного (Сулла в Древнем Риме) или откровенно реакционного толка (Гитлер, например) были и такие, которые играли прогрессивную роль в историческом развитии своей страны, например авторитарные режимы Бисмарка и Петра I. Даже развитые демократические страны в период модернизации выдвигали харизматических лидеров (Конрад Аденауэр и Шарль де Голль), которые осуществляли реформы авторитарными методами. Целый ряд авторитарных государств (Южная Корея, Чили, Китай, Вьетнам и др.) практически продемонстрировали свою экономическую и социальную эффективность, доказали способность сочетать экономическое процветание с политической стабильностью, сильную власть — со свободной экономикой, личной безопасностью и сравнительно развитым социальным плюрализмом. Однако при демократиях правящие элиты не пытаются внушить народу, что политический лидер, наделенный чрезвычайной властью и способностями, являет собой гарантию существования системы.
Авторитаризм не коренится лишь в сфере политической культуры или политической социализации, в психологии или в идеологии масс,
движений и партий. Авторитарные режимы имеют свою собственную, ничем не заменимую историческую миссию, которая состоит в обеспечении перехода от традиционных к современным формам социальности, в осуществлении процесса модернизации, одной из граней которой и является формирование национальной идентичности. Так, в послевоенный период авторитаризм стал одной из форм решения политических проблем (реформ, преобразований, перестроек) сверху, силами власти. Значит, авторитарный режим может быть и «модернизирующей диктатурой».
Авторитарный режим может не прибегать к массовым репрессиям, а предпочитают опираться главным образом на вековые обычаи, держатся на религиозном сплочении нации, привычках народа повиноваться сильному правителю. Авторитарные правительства могут добиваться признания не только силой, но и более гуманными средствами. На протяжении тысячелетий они опирались главным образом на традиционный и харизматический способы легитимации. В ХХ в. в целях легитимации авторитарных режимов широко использовалась национальная идеология. Большинство авторитарных режимов в Азии, Африке и Латинской Америке выступали под флагом национального освобождения и возрождения.
Важно отметить, что отличительной особенностью любой автократии является то, что она исторически относительно быстро приходит к концу. Каждая новая система остается в течение нескольких лет институционально комплексной, и рано или поздно автократ оказывается вплетенным в самую середину сети более или менее формальных структур, которые он сам же и создал для получения и обеспечения своей власти. Институциализация автократической системы прибавляет уверенности правящей верхушке государственного аппарата, что тоже ослабляет власть автократа. Если он все же хочет сохранить за собой контроль над властными отношениями в системе, то вынужден регулярно проводить чистку государственного аппарата от фактических или потенциальных противников.
В конце концов, каждый автократ умирает, а институты созданной им системы остаются. Поэтому весьма сложно в эпоху модернизма (постмодернизма) создать стабильную автократию. Удается это очень редко, т.к. требует наличия определенных общественно-политических условий, чрезвычайных качеств наследника умершего автократа (естественно, при неоспоримом условии наследования власти). Современный пример наследования власти в Северной Корее (смена Ким Ир Сена на сына Ким Чен Ира) является скорее исключением, чем правилом.
Подводя итог, можно сделать два принципиальных вывода.
Во-первых, авторитаризм — это не форма организации политической власти, а, прежде всего, способы и методы ее осуществления, которые правящая элита выбирает для решения стоящих перед ней задач,
считая эти способы и методы наиболее эффективными и выгодными для себя в конкретных исторических условиях.
Во-вторых, политический режим авторитарного типа не может стабильно существовать длительный исторический период, но при определенных исторических обстоятельствах может играть не только негативную, но и позитивную роль в проведении тех или иных общественных преобразований.
1. Бурлацкий Ф. М, Галкин А.А. Современный Левиафан. Очерки политической социологии капитализма. M., 1985.
2. Веблен Т. Теория праздного класса. M., 1984.
3. Ильин И. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России, статьи 1948-1954 гг. M., 1992.
4. Местр Ж. де. Рассуждения о Франции. M., 1997.
5. Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии // Диалог. 1991. № 3.
6. Моска Г. Правящий класс//Социс. 1994. № 10-12.
7. Моска Г. Элементы политической науки//Социс. 1995. № 4, 5, 8.
8. Научитель М. В. Развитие экономической теории в XX в. Гомель, 1998.
9. Ростиславлев Д. А. Теория конституционного общества Л. де Бональда // Право и права человека. M., 2004. Кн. 7.
10. Цыганков А. П. Политические режимы // Современный политический журнал. 199б. №1.
11. Шпенглер О. Закат Европы: очерки морфологии мировой истории. M., 2004. Т.2.
12. Donoso C.J. Discurso sobre la situacion general de Europa, pronunciado en el Congreso el 30 de enero de 1850 // J.Donoso Cortes J. Ensayo sobre el catolicismo, el liberalismo y el socialismo. Otros escritos. Barcelona, 1985.
13. DuvergeM. Les regimes politiques. P., 1961.
14. Lasswel H.D., Kaplan A. Power and Society. New Haven, 1950.
15. Mosca G. The Ruling Class. New York, 1939.
