Расцвет авторитаризма на просторах СНГ является своеобразным политико-историческим индикатором, свидетельствующим, что распад СССР не был результатом исключительно стечения субъективных решений и внешнеполитических усилий отдельных держав. Преобладание авторитарных тенденций в Казахстане, Азербайджане, Туркмении, Белоруссии, Таджикистане, Грузии, Узбекистане в своей основе имеют серьезные объективные социально-экономические и политические диспропорции, заложенные еще с советского периода и отражающие многонациональный и многоукладный характер республик, аграрно-индустриальный уровень развития политических классов и отсутствие современных элит, сложность процесса поиска национальной идентичности, своего места на мировых рынках в кризисных условиях 90-х годов, сопровождающихся деиндустриализацией на фоне непопулярных и непоследовательных реформ.
Все зарождающиеся авторитарные режимы использовали ностальгию народных масс по советскому прошлому, привычку к простым административным решениям, обещали политическую и социально-экономическую стабильность и соблюдение справедливости при проведении экономических преобразований. Ряд авторитарных режимов активно использовал интеграционную риторику, чрезвычайно востребованную в последнем десятилетии ХХ века населением ряда республик бывшего СССР (Белоруссия, Киргизия, Казахстан).
Авторитаризм, как политический режим, оказался наиболее приемлем для политических классов большинства постсоветских стран и не вызвал жесткого неприятия у демократического Запада, заинтересованного в скорейшем оформлении распада СССР и формировании новых независимых государств. В ряде стран СНГ за годы независимости авторитарные политические режимы прошли все этапы своего развития – от популизма и лавирования между политическими силами в начале и середине 90-х гг. до классических авторитарных форм (Белоруссия, Казахстан, Узбекистан) или предтоталитарных (Туркмения). Однако все они сохранили традиционные для авторитаризма черты. Все авторитарные режимы на постсоветском пространстве руководятся одним лицом (президентом), претендующим на выражение интересов и чаяний всего народа путем внедрения патернализма – «отец всех туркмен» (Туркменбаши), белорусский «батька» и т.д., что подразумевало несменяемость власти и внесистемность оппозиции.
В рамках установления авторитаризма в большинстве стран постсоветского пространства было ликвидировано разделение властей, произошло резкое усиление полномочий исполнительной власти с концентрацией ее в руках главы государства, законодательная власть приобрела декоративный характер, как и выборы, была резко снижена роль местных представительных органов, произошел переход на силовые методы осуществления государственных задач и расширение силовых ведомств, а также усиление влияния силовых ведомств на политику государства, были введены жесткие ограничения для деятельности оппозиции, оппоненты режима были загнаны в подполье (Туркмения), появились политически репрессированные и политические заключенные. Можно сказать, что на постсоветском пространстве прижился монократический тип авторитарного режима, характеризующийся формальным исполнением конституции, которая в большинстве случаев несколько раз менялась в пользу исполнительной власти. При этом формально провозглашенные права и свободы не реализуются и безнаказанно нарушаются властью.
В первом десятилетии XXI века авторитаризм превратился в основное препятствие для экономического и политического развития стран СНГ. Идеологическая основа авторитаризма на просторах СНГ – государственный национализм во всех его формах и проявлениях. В ряде случаев он смыкался с этническим национализмом (Грузия, Азербайджан, Туркмения, Узбекистан), но иногда в популистских целях использовал интернационалистскую риторику (Белоруссия, Казахстан).
Составной частью авторитаризма на просторах СНГ стало появление и развитие различного рода национальных экономических моделей, призванных сохранить в руках кланово-номенклатурных группировок контроль над экономикой своих стран (Узбекистан, Белоруссия, Киргизия, Туркмения), что затруднило внешние инвестиции и поставило под вопрос защиту уже вложенных инвестиций в экономику этих стран. Национальные экономические модели, подразумевающие администрирование экономик, способствовали кризису экономической интеграции на постсоветском пространстве.
Авторитарные режимы относительно быстро эволюционизировали до стадии лимитрофов и превратили свой геополитический выбор в предмет внешнеполитического торга (Грузия, Белоруссия).
В свое время Россия в определенной степени способствовала установлению авторитаризма по периметру своих границ. В 90-е годы российское руководство устраивало, что авторитарные режимы на просторах СНГ эффективно решают вопросы безопасности, в своей внешней политике признают приоритет России, стараются не допустить в своих странах экономического коллапса, чем освобождают Россию от необходимости принимать на своей территории экономических беженцев и оказывать массированную экономическую поддержку. Возможность обмена мнениями между авторитарными президентами стран постсоветского пространства и главой Российской Федерации в рамках саммитов СНГ создавало иллюзию оперативной решаемости встающих перед странами постсоветского пространства проблем.
Однако, со временем, авторитаризм превратился в главного противника расширения экономических и политических интеграционных проектов на постсоветском пространстве, стал жестким препятствием для внешних, включая российских, инвестиций. Авторитаризм продемонстрировал свою экономическую несостоятельность, что особенно ярко проявилось в период мирового экономического кризиса с сентября 2008 г., что потребовало от России усиления кредитной и финансово-ресурсной поддержки соседей по СНГ, создания Антикризисного фонда ЕврАзЭс, использование финансовых возможностей Международного валютного фонда (МВФ).
Декоративность демократии, неработоспособность парламентов, слабость партийной системы, политические репрессии против оппозиции сузили возможности для политического диалога руководства России с политическими классами государств СНГ до уровня президентов. Запущенный в России процесс конституционной смены политического руководства оказался не только несопоставим с быстро закрепившимися на постсоветском пространстве традициями пожизненного и наследственного президентства, но и стал вызывать раздражение у правящих кругов Казахстана, Узбекистана, Азербайджана, Белоруссии. Расхождения в политическом «расписании» вызвали коллапс российско-белорусского интеграционного процесса.
Россия, пройдя в своем демократическом развитии ряд сложных этапов, в последние двадцать лет не считала для себя возможным вмешиваться в становление авторитарных режимов на постсоветском пространстве, ориентируясь на выбор народов, их населяющих. Находясь под жестким идеологическим давлением Запада, постоянно критикующего российское руководство за недостаток демократии в стране, российское руководство оставляло поле демократизации на постсоветском пространстве для своих партнеров из США и ЕС. Однако подталкиваемые с Запада «цветные революции» в большинстве случае завершились сменой геополитического вектора (Грузия) и еще большим углублением авторитарных тенденций (Грузия, Киргизия).
В настоящее время авторитаризм на постсоветском пространстве в наибольшей степени финансируется и поддерживается Западом. Запад активно развивает отношения с руководством Туркмении, финансирует авторитарный режим в Белоруссии, ведет сложную политическую игру с лидерами Узбекистана, Таджикистана, поддерживает авторитарные методы президента Грузии, активно сотрудничает в экономической, прежде всего энергетической, и политической областях с руководством Азербайджана. Авторитарные режимы, стоящие у власти в этих странах, не вызывают отторжения у руководства ЕС и США, что однако не мешает Брюсселю и Вашингтону подвергать жесткой критике попытки России расширить свое влияние в странах, соседствующих с ней по периметру своей границы и имеющие с Россией единое историческое прошлое, экономическую и транзитную взаимозависимость и играющую важную роль в обеспечении безопасности Российской Федерации.
