(доклад к семинару по истории политических и правовых учений)
1. Особенности устройства тоталитарного государства
2. Особенности устройства политических институтов в тоталитарном государстве
3. Роль вождя в тоталитарном государстве
4. Роль идеологии в тоталитарном государстве
5. Авторитарный тип личности
История знает множество абсолютистских, диктаторских режимов. В древности существовали деспотии и тирании. До Американской и Французской революций автократические, авторитарные системы власти господствовали в мире, в различных формах они сохранились и поныне. Но в ХХ в. появился их особый вид, отличный как от авторитарных режимов, так и от республиканских, парламентских демократий. Этот жестоковластный режим получил название тоталитаризм (от лат. totalitas –полнота, цельность и totalis — весь, целый, полный).
Тоталитаризм – это политический способ организации всей общественной жизни, характеризующийся всеобъемлющим контролем со стороны власти над обществом и личностью, подчинением всей общественной системы коллективным целям и официальной идеологии.
Истоки идей о тоталитарном государстве следует искать в трудах легистов, Платона, Томаса Мора, Жан-Жака Руссо, других социалистов, Гегеля, Ницше, Маркса и др. Имея многовековую историю, тоталитарные идеи могут реализоваться на практике с созданием необходимых для этого мировоззренческих, психологических, социально-политических и других предпосылок.
В истории прослеживаются три основные разновидности тоталитарного государственного устройства:
1) Коммунистический (советского типа), который предполагает полное уничтожение частной собственности, а значит, и всякой автономии личности, абсолютную власть государства. Эта разновидность более всего выражает основные черты этого строя;
2) Фашизм (Италия 1922 г.), тяготеющий к установлению твердой государственной власти, организующей общество, обеспечению коллективной идентичности на культурной или этнической почве. Тоталитарные черты здесь выражены не в полной мере;
3) Национал-социализм (Германия 1933 г.), имеющий родство с фашизмом и коммунизмом: общие (схожие) формы организации тоталитарной партии и государства, место класса занимает нация, вместо классовой ненависти – ненависть национальная и расовая.
Все тоталитарные государства так или иначе примыкают к этим трем разновидностям, хотя внутри каждой группы имеются свои существенные различия.
Тоталитаризм в его коммунистической форме оказался наиболее живучим. Он использует многие гуманистические идеи и эгалистские устремления низших слоев, низменные инстинкты человека, страх индивида перед конкуренцией, личной свободой и ответственностью. Тоталитарная система обладает высокой способностью мобилизации ресурсов и усилий для достижения узко ограниченных целей. Она эффективна в периоды войн, а ее живучесть объясняется подавлением оппозиции.
И все же тоталитаризм – исторически обреченный строй. Поле его действия ограничено самой его сущностью, временем и пространством. Это общество-самоед, не способное к эффективному созиданию, рачительному, инициативному хозяйствованию и существующее, главным образом, за счет богатых природных ресурсов и (или) сверхэксплуатации подавляемого большинства населения. Это закрытое общество, не приспособленное к глубокому качественному обновлению, его адаптация ограничена идеологическими догмами. Тоталитарная модель общества покоится на ошибочных теоретических постулатах и отрицании таких достижений человеческой цивилизации, как рынок, конкуренция, свобода личности. Она враждебна гуманистической культуре и нравственности, несовместима с развитием личности, свободой и творчеством, уважением человеческого достоинства.
Чтобы понять, что привело нас к такому выводу, рассмотрим подробнее некоторые аспекты тоталитарной модели.
Тоталитаризм является продуктом форсированного развития индустриального уклада. Он стремится создать общество сверхиндустриальное и сверхцентрализованное. Тоталитаризм часто называют феноменом ХХ века, и он действительно не мог появиться раньше. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, в каких условиях он возникал в разных странах.
В 1920-30-е годы либеральный капитализм оказался в тупике во всех более-менее развитых странах. Промышленный рост, стимулированный Первой мировой войной, и распространение новой конвейерной технологии вызвали стремительное развитие экономических диспропорций, гигантскую безработицу, невиданное прежде обнищание народа. Государство вынуждено было брать на себя функции планирования и решения системных проблем, усилить свою социальную роль. Конечно, в различных странах разнились исходный уровень развития стран, задачи общественной модернизации, системы собственности, массовая психология, политические структуры и т.д.
Ограничения, наложенные на Германию версальской системой, сдерживавшие экспансию немецкого капитализма, наличие сильного рабочего движения, неуравновешенность всей веймарской демократии, тяжесть кризиса, — все это затрудняло использование в целях модернизации обычных механизмов демократического государства. Влиятельные круги промышленной, финансовой, военной и бюрократической олигархии в надежде найти выход из кризиса «допустили» в 1933 году Гитлера к власти, чем он и воспользовался для установления тоталитарной диктатуры.
Располагая диктаторскими возможностями концентрации сил, фашистско-нацистские государства смогли осуществить энергичное вмешательство во все сферы жизнедеятельности общества. Техническая и экономическая модернизация была направлена на военную промышленность, что импонировало крупному капиталу, который таким образом надеялся одолеть зарубежных конкурентов. В рамках такой системы проводились уже и социальные программы. Но такая политика была способна действовать лишь в условиях милитаризации и постоянной внешней экспансии. Дальнейшее проведение индустриальной модернизации планировалось уже в общеевропейских масштабах, предполагая рационализацию и специализацию в завоеванных странах, контроль над производственными мощностями, ресурсами и размещением населения. В эту систему вписывались уничтожение евреев и цыган, истребление славян, депортации, огромные перемещения рабочей силы, общее сокращение «избыточного» населения.
Частный капитал России не мог вывести страну из кризиса и разрухи, обостренных Первой мировой войной, обеспечить переход к индустриальным структурам. Предложенная же большевиками «социалистическая» модель не могла даже начать осуществляться в условиях гражданской войны и изоляции от экономики развитых стран. В 1920-е гг. правящая партия оказалась перед выбором: отказаться от власти, отложить индустриальную модернизацию общества до лучших времен или попытаться осуществить ее насильственными, форсированными методами. Последний вариант осуществил Сталин ценой усиления всевластия партии-государства, установления жесточайшего тоталитарного режима. Своеобразная «догоняющая модернизация» финансировалась за счет ограбления деревни, крайне низкого уровня оплаты труда в городах, экспорта сырья и хлеба, повышения налогов, выпуска необеспеченных денег, принудительных «государственных займов» и роста продажи алкоголя. Мобилизационная стратегия потребовала огромной концентрации ресурсов, сил и полномочий, внедрения командной системы и подневольного неоплачиваемого труда. Работа заключенных – жертв массового террора – широко использовалась в промышленности, строительстве, на транспорте и т.д. Все это позволило за 30 лет осуществить массовую экспроприацию в деревне и городе, пролетаризировать большинство населения и создать своеобразную структуру индустриального общества без частного капитала и буржуазии. Аграрная Россия превратилась в индустриальную сверхдержаву. Главным интересом правящей номенклатуры было укрепление военной мощи страны, но модернизация потребовала ликвидации неграмотности, введения системы доступного общего, специального и высшего образования, системы социального обеспечения, развития здравоохранения, массового спорта и т.п. Известная стабильность жизненного уровня, соединение репрессий с демагогической «демократизацией» режима, целеустремленная пропагандистская обработка обеспечили поддержание дисциплины в «низах» и веры в «мудрость» политического курса «отца народов». Используя плоды модернизации, СССР смог несмотря на тяжелейшие просчеты руководства и огромные жертвы, не только противостоять нападению нацистов и одержать победу во Второй мировой войне, но и повести после этого борьбу за мировую гегемонию.
Мы видим очевидное сходство основных тенденций установления тоталитарных режимов в разных странах при различии в деталях. Расшатанная экономическая система, жажда справедливости, тоска по «сильному государству» породили потребность в государственном планировании. Проявляется тенденция к всеобщей централизации, ставка делается на крупные монополии. Но когда эта стадия будет достигнута, писал Ф. Хайек, «придется либо возвращаться к конкуренции, либо переходить к государственному контролю над деятельностью монополий, который может стать эффективным лишь при условии, что он будет все более и более полным и детальным». Установлению контроля немало способствует распространение новых промышленных и научных технологий, идеологическая пропаганда через новые, неизвестные ранее, средства массовой информации – радио, кино и т.д.
Для тоталитарного государства характерны следующие признаки: господство одной массовой партии с харизматическим лидером, единая идеология, государственная монополия на средства массовой информации, государственная монополия на вооружения, террористический полицейский контроль, централизованный контроль над экономикой. Все силы общества начинают работать на достижение определенной общественной задачи. Они стремятся организовать общество в целом и его ресурсы в подчинении одной конечной цели и отказываются признавать какие бы то ни было автономии, в которых индивид и его воля являются конечной ценностью. «Социальные цели», «общественные задачи» принято именовать расплывчато – «общественное благо», «всеобщее благосостояние» и т.п. При такой организации государства начинают подавляться индивидуальные свободы. Человек начинает рассматриваться как «винтик» в огромном механизме государственной машины, как средство, а не цель. Всякая индивидуальность, оригинальность, инакомыслие недопустимы. Оппозиция жестоко подавляется. У людей формируется стремление «быть как все», не выделяться. При этом очень часто люди сознательно выбирают этот путь из боязни остаться одному против всех. Идеологи режима усиленно создают в сознании народа образ врага, с которым не может быть примирения («враг народа», «империалисты», евреи, славяне и т.д.). Культивируются классовая или национальная ненависть, зависть, подозрительность. Идеалом человека называется беззаветная преданность вождям и идеологии, исполнительность, скромность в потреблении, готовность на любые жертвы ради «общего дела». Люди делятся на своих и чужих. Индивид попадает в полную зависимость от государства, утрачивая всякие права. Он беззащитен перед властью.
Но при всем этом едва ли не самой важной особенностью тоталитарных режимов является создание и поддержание развитой, устойчивой «взаимосвязи» между «верхом» и «низами», между вождем и манипулируемыми, но преисполненными энтузиазма и самоотверженности массами сторонников, составляющих движение, пронизанное унитарной идеологией. В такой сцепке заключена сила этого режима. С другой стороны, коренная слабость системы и залог ее конечного крушения проявляется в невозможности бесконечно долго сохранять достаточно высокий накал экзальтированного энтузиазма и слепой веры.
Поглощение общества государством в идеально-типическом варианте тоталитаризма и означает модель тотального, то есть всеобъемлющего государства. Кардинальное различие между тоталитарной и авторитарной системой состоит, таким образом, в том, что первая, опираясь на стимулируемую им самим массовую «инициативу», пытается сознательно уничтожить любые неформализованные горизонтальные связи между отдельными индивидами, не допустить никаких автономных общественных образований, объединений, ассоциаций или свободных пространств. Государство становится регулятором, а подчас и заменителем всех социальных взаимоотношений, вплоть до самых интимных. Авторитарная же власть допускает некоторую автономию общественных единиц внутри системы. Наличие дирижируемого массового движения – обычно в форме жестко иерархизированной партии, добивающейся безраздельной монополии, а затем сращивающейся с государством, — отличает тоталитаризм от авторитарных режимов. Тоталитарная система требует активной демонстрации гражданами их преданности партии и государству.
При этом государство претендует на выражение народной воли, хотя в условиях тоталитарной системы оно в принципе не способно ее выражать, как не способно оно и учитывать потребности каждого отдельного человека. Кроме того, в системе тотальной политической власти государству отводится отнюдь не центральное место. Срастание партии и государства обеспечивает диктат партии над государством. На все более-менее заметные государственные посты назначаются члены партии. Нередко совмещение государственных и партийных постов, установление государственной платы партийным чинам. В одних руках сосредотачивается на самом верху политическая пирамида государственной и центральной партийной власти: лидер партии одновременно является главой исполнительной власти и главой государства. Само государство узаконивает повсеместный партийный контроль над всеми государственными органами, их кадрами и деятельностью. Партия присваивает себе фактически функции государства. Более того, в коммунистическом варианте презюмируется перспектива отмирания государства вообще. И все же постоянно подчеркивается внешнее различие партии и государства, так как формальное несовпадение их является целесообразным и соответствует исторической традиции.
Проникновение власти во все поры социального организма сопровождается его тотальной политизацией и разрастанием аппарата власти. Бюрократия приобретает гипертрофированные формы и становится главным и лишенным противовесов механизмом легального разрешения общественных проблем. Командно-административные методы управления заменяют все остальные: рыночные отношения, конкуренцию и т.д. Этому немало способствует ограничение (а то и уничтожение) частной собственности, этатизация хозяйственной жизни. Структура власти принимает облик пирамиды из четырех уровней: вождь, бюрократическая верхушка (элита), средние и низшие слои бюрократической иерархии, трудящиеся. Номенклатура обеспечивает осуществление решений, принимавшихся наверху. Чиновники воспринимают себя как монопольных носителей высшей научной и политической истины. Управленческий труд сочтен как наиболее квалифицированный и «ценный для общества», а значит, выше оплачивается. Появляется система привилегий. Социальное неравенство и иерархия рассматриваются как естественные и справедливые.
Все виды общественной деятельности осуществляются с точки зрения нужд партии, слитой с государством. Она всегда права, так как выражает разум истории и интересы трудящихся. При этом, если нацисты открыто провозглашали тоталитарное государство и ненужность демократических институтов власти, то коммунисты свое безраздельное господство в стране прикрывали иллюзией демократии и конституции. Фикция «выборов» в условиях однопартийности дополнялась фикцией «реальных свобод и гарантий» в условиях репрессий. С ростом бюрократии в государстве увеличивается коррупция, карьеризм, которые становятся источником эрозии режима.
Но главным оппонентом тоталитарного режима всегда остается национальная культура. И даже репрессии не решают эту проблему. Всегда будут оставаться люди, обладающие собственной свободой воли, стереотипами поведения, которые никогда не могут полностью и до конца контролироваться властью. Репрессии же только ускоряют распад системы.
Таким образом, тоталитарная реконструкция не решает проблем, ради которых она проводится. Индустриальная направленность экономики, удовлетворяющей только потребности государства, но не общества; отрицание человеческой личности как таковой при расцвете культа личности всезнающего и мудрого вождя, олицетворяющего сращение партии и государства; другие неизбежные следствия режима не могут продолжаться до бесконечности. Рано или поздно ситуация заходит в тупик. Очевидное несоответствие реальностей идеалу прикрывается «корректировкой» идеала. До поры до времени консервацию иллюзий обеспечивают ограничения информации извне и общения с зарубежьем. Но в итоге тоталитарный режим изживает себя и перерождается в авторитарный или демократический.
Тоталитарный режим характеризуется стремлением к максимальному контролю над всеми проявлениями общественной и личной жизни граждан.
Механизм тоталитарной диктатуры для этого должен быть очень разветвленным. В нем должны присутствовать аппарат террора, аппарат организационного воздействия на население и аппарат по пропагандистской обработке народных масс.
Аппарат террора направляется на подавление и физическое уничтожение всех действительных и потенциальных противников режима. Неотъемлемой частью режима становятся концентрационные лагеря. Главным инструментом государственного организованного террора становится организация с полицейскими функциями (НКВД, СС), имеющая обширную сеть агентов по всей стране, буквально в каждой организации. Такая организация обычно занимается внешней разведкой, контрразведкой и выполняет полицейские функции одновременно, заведует системой концлагерей и следит за «чистотой кадров». Физическое уничтожение противников осуществляется в основном через органы юстиции и систему концлагерей. Среди предъявленных обвинений наиболее частые – измена родине, сопротивление государственной власти, саботаж, слушание зарубежных передач, нарушение трудовой дисциплины. При этом ни о каком правосудии не может быть и речи. Процессы проходят по упрощенной процедуре, приговоры выносятся без какого-либо внимательного изучения материалов дела – по решению «сверху». Обвиняемый в этих условиях не имеет элементарного права на защиту. Обычной практикой становится фабрикование дел. Непосредственное уничтожение проводится сначала выборочно, затем круг репрессий расширяется. Институт права и законности подменяется бюрократическим усмотрением. Широкое распространение получает доносительство.
Система кровавого террора накладывает отпечаток на всю жизнь страны, на жизнь каждого гражданина. И хотя аппарат террора не афиширует свою деятельность, хотя о массовых убийствах в концлагерях официально ничего не сообщается в монополизированных государством средствах массовой информации, всем известно, что любая антиправительственная деятельность карается жестоко и беспощадно. Неосторожное высказывание, острая шутка могут повлечь за собой самые плачевные последствия.
Аппарат организационного воздействия обеспечивает контроль над всеми формами общественной деятельности. В его систему входят массовые организации, осуществляющие мобилизацию населения на выполнение директив руководства и в то же время помогающие террористическому аппарату контролировать все и вся.
Главной из этих массовых организаций является сама тоталитарная партия. Построенная по принципу крайнего централизма (назначение всех должностных лиц сверху, беспрекословное подчинение всем распоряжениям начальника), такая партия представляет собой эффективный инструмент массового воздействия. Приток людей в партию поддерживается такими средствами как явное предпочтение членам этой партии в приеме на работу и при продвижении по службе и т.п. Центральное руководство партии сконцентрировано в руках вождя. Низшие звенья осуществляют контроль за настроениями населения, разъясняют политические акции правительства, борются со слухами, несут ответственность за вверенные им дома, группы домов, территории, районы и т.д.
Кроме того, часто создаются организации, считающиеся подразделениями правящей партии, «примыкающие» к этим организациям «союзы», «опекаемые» ими организации (например, студенческие союзы, союзы врачей, союзы учителей и другие профсоюзы, «благотворительные» и другие организации). Руководители и труженики считаются членами одних и тех же профсоюзов, партийных организаций. Такой корпоративизм свойственен тоталитаризму.
Важную роль в этой системе играют союзы молодежи. Обычно они объединяют молодежь 10-18 лет и старше (пионерские и комсомольские организации, «Гитлерюгенд» и «Дойчес Юнгфольк»). Через эти союзы молодежь подвергается идеологической обработке, поощряются карьеризм, военно-спортивные склонности. Таким образом, человек начинает воспитываться в соответствующем духе почти с самого рождения.
Воздействие «общественных» организаций тем больше, что при тоталитарном режиме имеет место сращивание партийного общественного и государственного аппарата. Большинство членов партийного руководства занимает одновременно и государственные посты. Совмещение партийных и государственных должностей практиковалось и в областном масштабе вплоть до местного самоуправления. Практиковалось и руководство членами партии общественными организациями. Фактически государственные, партийные и общественные учреждения и организации представляют собой неразрывное целое. Давление по государственной линии подкрепляется давлением по общественной, а давление общественной немедленно подкрепляется «государственным авторитетом».
Одним из важнейших инструментов политики тоталитарного режима является пропаганда. Для успешной работы тоталитарной машины одного принуждения недостаточно. Важно еще, чтобы люди приняли общие цели как свои собственные. В тоталитарных странах пропаганда владеет умами людей, приводя к последствиям, разрушительным для всякой морали вообще, ибо она затрагивает основы человеческой нравственности: чувство правды и уважение к правде. Пропаганда распространяется и на область фактов, ведь чтобы заставить людей принять официальные ценности, их надо обосновать, показать их связь с другими очевидными ценностями. Для этой цели создаются специальные теории, становящиеся частью идеологической доктрины. Чтобы люди принимали ценности, которым они должны беззаветно служить, их убеждают, что это те самые ценности, которых они придерживались всегда, только до сих пор их интерпретация была неверной. Извращение языка, смещение значений слов, выражающих идеалы режима – одна из наиболее характерных особенностей интеллектуального климата тоталитаризма. Больше всего страдают слова «свобода», «закон», «справедливость», «равенство». Критика решительно подавляется, так как она может ослабить единодушие. Все каналы распространения знаний – школа, печать, радио, кино – используются исключительно для пропаганды взглядов, которые независимо от их истинности послужат укреплению веры в правоту властей. Всякая информация, способная породить сомнения, оказывается под запретом. Даже в гуманитарных, отвлеченных науках (история, экономика, юриспруденция) не может быть разрешено объективное исследование, их единственная задача – обоснование официальных взглядов. Любая спонтанность или непроясненность задач нежелательны, так как они могут привести к непредвиденным результатам. Этот принцип распространяется даже на игры и развлечения. Само слово «истина» теряет при этом прежнее значение. Тоталитаризму свойственны цинизм и безразличие к истине, исчезновение духа независимого исследования и веры в разум, превращение научных дискуссий в политические и т.д. Постулируя вначале разум как главный фактор развития, коллективистская мысль в конце концов приходит к его разрушению.
Таким образом, мы видим, что пропаганда при тоталитарном режиме является средством «приведения в соответствие руководства сверху с импульсами критики и поддержки снизу», инструментом господства. Ее главная задача – обеспечение единой реакции на события. Особенностями такой пропаганды являются лживость, возведенная в систему («чем масштабнее ложь, тем больше шансов, что ей поверят»), и морализующий пафос (брань в адрес противников сопровождается неумеренным превозношением целей и задач своей политики). Заранее отобранные примитивные лозунги последовательно и методично вбиваются в сознание населения. Представители «элиты» не принимают такую пропаганду всерьез, но терпят ее как средство удержания масс в узде. Для прочих же людей, знакомых с истинным ходом событий, действительными фактами, существует аппарат террора. В связи с научно-техническим прогрессом в области средств информации и связи для пропаганды открываются новые возможности воздействия на массы. Фактически государство монополизирует всю духовную и культурную жизнь страны.
В тоталитарном государстве отрицается самоценность индивида. Человек подчиняется абсолютному, тотальному целому – нации, государству, партии. Общая польза ставится выше личной пользы. Личность растворяется в толпе. Толпа же всегда повинуется слепым эмоциям, отвергая доводы разума. Опытный демагог, умеющий разбудить такие эмоции, может манипулировать толпой по своему усмотрению. Если же он способен сплотить вокруг себя группу людей, готовых добровольно подчиняться строгой дисциплине и силой навязывать ее остальным, можно говорить уже и о возможности установления тоталитарного режима.
Руководство таким государством обязательно осуществляется исключительно вождем. В глазах «элиты» и народа это естественное следствие построения любой социально-политической общности, наилучшая форма организации власти, упорядочения властных отношений. Вождистская система предполагает на каждой ступени партийной и государственной иерархии соответствующего назначенного чиновника-начальника, который самолично и правильно решает все вопросы, отнесенные к его компетенции. Свою власть он получает от вышестоящего начальствующего лица, от него полностью зависит и непосредственно перед ним отвечает. Никакие представительные учреждения, тем более «низы», не могут вмешиваться в прерогативы и деятельность начальствующих лиц (то есть «фюреров», вождей различных рангов).
На вершине всей иерархической пирамиды – одна фигура, вождь. Вождь уникален, он лучший из лучших, самый одаренный и мудрый. В нем воплощается судьба народа. В его руках сходятся нити организации иерархического государства и единства жизни нации. Вождь неприкасаем, он стоит выше всякой критики. То, что он говорит, всегда истинно, ему неведомы ошибки, заблуждения, он всегда прав. Фактически вождь обожествляется.
Вождь персонифицирует волю народа, поэтому его авторитет непререкаем, а власть безгранична. Вождь – харизматический лидер. Беспрекословное выполнение его приказов или приказов подчиненной ему касты вождей меньшего калибра есть осуществление чаяний народа. Между вождем и народом нет и не может быть посредников, они едины.
В условиях тоталитаризма, как указывалось выше, вождь совмещает в себе статус главы партии, главы исполнительной власти и главы государства, олицетворяя собой сращение партии и государства. Чтобы показать свою близость к народу, он часто появляется на публике в окружении детей, передовых работников и т.д. Зачастую вождь присваивает себе и прерогативы верховного судьи, становясь единоличным творцом права.
Эрих Фромм, анализируя вождизм, отмечает, что «нацистскими вождями движет стремление к власти над массами. Иногда она облекается в менее агрессивную форму («массы хотят, чтобы ими управляли»), иногда нужно польстить массам, спрятать свое презрение к ним. В первую очередь наслаждаются властью «вожди», но и массы не лишены садистского удовлетворения. Расовые и политические меньшинства в Германии, а затем и другие народы объявляются слабыми или загнивающими. Это те объекты садизма, которые «скармливаются» массам». В равной мере это высказывание можно отнести и к другим разновидностям тоталитарного устройства.
Само понятие «тоталитаризм» предполагает выдвижение поистине тотальных претензий. Если сравнить идеологию различных тоталитарных режимов, можно выделить несколько общих черт и различий. В тоталитарных государствах всегда политическая идеология ставит целью достижение какой-то общей цели – «всеобщее благо», «построение коммунизма» и т.п. Путь к этой цели обычно лежит через мировое господство (например, господство арийцев над неарийцами, коммунизм во всем мире). При этом характерно появление элементов расизма, национализма, шовинизма и т.д. (например, в СССР постоянно подчеркивалось превосходство русского народа над его «младшими братьями», в Германии расистские идеи воплощались уже чуть ли не в форме племенного скотоводства). Такие идеи своеобразно преодолевали «комплекс неполноценности» народных масс, служили орудием пропаганды и их идеологической обработки, а также платформой чудовищной практики. Образ врага – еще одна характерная черта идеологии тоталитарного государства. Под предлогом борьбы с этим врагом («империалисты», «враги народа», евреи и пр.) поощрялось доносительство, недоверие людей друг к другу, оправдывалась этим агрессия и терроризм власти. Использовались идеи геополитики – доктрины о географической обусловленности политики.
Согласно тоталитарной идеологии, государство охватывает и регламентирует все стороны жизни граждан и общества, сливается с обществом, поглощает его, так что традиционный дуализм частной и публичной, гражданской и политической сфер полностью исчезает. В таком государстве индивидуализм, разобщенность и классовая борьба якобы уступают место солидарности, что находит выражение в системе различных огосударствленных массовых организаций во главе с тоталитарной партией. Наиболее полно эти идеи воплотились в «корпоративной системе» итальянских фашистов.
Самостоятельная ценность личности отрицается. Индивид не имеет значения, он должен раствориться в высшей силе и ощущать гордость от своего участия в ней.
С внутренними и внешними врагами государство расправляется кровавыми методами. Отсюда произрастают правовой нигилизм, попрание законности и прав личности. Правовая концепция: право – это то, чего хочет народ, а волю народа выражает вождь. Никто не чувствует себя палачом. Все организовано по принципу конвейера; исполнители воли вождя проводят в жизнь политико-экономический план вождя, то есть исполняют свой долг.
Общая польза выше личной пользы, коллектив первичен.
При этом наблюдается стремление опираться на активность масс. При посредстве разветвленной сети корпоративных, социальных и воспитательных учреждений, массовых собраний, торжеств и шествий партийное государство пытается преобразовать самую сущность человека, дисциплинировать его, захватить и полностью контролировать его дух, сердце, волю и разум, формировать его сознание, характер, воздействовать на его желания и поведение. Унифицированные пресса, радио, кино, спорт, искусство будут целиком поставлены на службу пропаганде, призванной мобилизовывать массы на решение очередной задачи, определенной вождем.
Но если в нацизме и фашизме еще предусматривалось сохранение и поддержка частной собственности, «национально ориентированного» предпринимательства, то в коммунизме «светлое будущее» мыслилось без частной собственности, предпринимательства и государства вообще. При этом в обоих случаях обоснование идей и легитимности своей власти тоталитарная партия меняла в зависимости от политических потребностей. Одни лозунги подменялись другими. Социальная иерархия и неравенство стали рассматриваться как естественные и справедливые. Государство в сталинском варианте сосредоточило в своих руках монополию на землю, недра, средства производства, транспорт и коммуникации, внутреннюю и внешнюю политику, централизованное командное управление экономикой. Государство начинает воспринимать себя как вершину исторического прогресса человечества, как наиболее совершенный механизм оптимального бескризисного управления общественной жизнью. Подчеркивается, что народ нуждается в руководстве и только под предводительством партии на что-то способен. Человек должен испытывать желание стать активным инструментом для осуществления внешних по отношению к нему целей внешней воли. Характерно наличие различных культов: культ труда и индустриального производства, культ силы, особенно – культ личности верховного вождя.
Тоталитарная идеология всегда находится в постоянном движении, которое характеризуется отсутствием развития, непрерывной сменой лозунгов, демагогией, иногда противоречивостью. Так, нацистская идеология не создала стройной системы; при всей несовместимости идей, принятых ею на вооружение, существовал единственный критерий их отбора – антимарксизм. Поэтому наряду с расизмом она проповедовала идеи единого европейского рынка, теорию созидательного капитала. Наряду с отрицанием демократических институтов народного представительства утверждалась идея народной общности. В тоталитарной идеологии борьба – важнейший фактор развития и совершенствования человечества.
В коллективистской системе с общими для всех целями и абсолютной властью рождаются и особые моральные нормы, которые в чем-то совпадают с привычной моралью, а в чем-то резко с ней расходятся. Утверждение «цель оправдывает средства» становится главным моральным принципом. Нет ничего, что не был бы готов совершить коллективист ради «общего блага». Ни совесть, ни какие-либо другие сдерживающие факторы не ограничивают поступки таких людей, если эти поступки – для «блага общества» или достижения цели, поставленной руководством.
Нельзя сказать, что в тоталитарных государствах народные массы начисто лишены нравственных побуждений. Как раз наоборот. Но нетерпимость и грубое подавление всякого инакомыслия, полное пренебрежение к жизни и счастью отдельного человека, его «эгоистическим» интересам – неизбежные следствия такой идеологии. Граждане тоталитарного государства совершают аморальные действия из преданности идеалу, и в этом они бескорыстны, чего нельзя сказать о руководителях такого государства. И жестокость становится исполнением долга.
Деятельность руководителей государства направляется их субъективными предпочтениями, которым надо придать убедительную форму. Для этой цели формулируются суждения, связывающие между собой определенные факты, то есть создаются специальные теории, которые становятся частью идеологической доктрины. Процесс создания «мифа» не обязательно является сознательным. Лидер тоталитарного общества может руководствоваться инстинктивной ненавистью к существующему порядку вещей и желанием создать новый иерархический порядок, соответствующий его представлениям о справедливости. Поэтому он охотно принимает теории, подводящие рациональную базу под его предрассудки.
Как уже отмечалось выше, людей убеждают принять ценности нового общества тем утверждением, что это те самые ценности, которым они служили раньше, но до сих пор неправильно их понимали. Искажается значение слов, принижаются христианские добродетели.
Таким образом, мы видим, что идеология в тоталитарном государстве играет одну из главных (если не главную) ролей, заменяя людям их собственные мысли и чувства, делая их безликой толпой, готовыми на все марионетками в руках вождей.
Характер – это совокупность доминантных побуждений, мотивирующих поведение человека (З. Фрейд).
Один из последователей фрейдизма, Эрих Фромм, анализируя различные черты человеческой психики, отмечал, что почти в каждом человеке можно обнаружить садо-мазохистские черты. У некоторых эти черты преобладают, у других – не характерны. В основном, они проявляются у людей, не способных вынести изоляцию и слабость собственной личности. Такие люди бегут от свободы, отказываясь от независимости своей личности, сливая свое «я» с кем-нибудь или чем-нибудь внешним, чтобы таким образом обрести недостающую им силу. Отчетливые формы такого стремления можно найти в стремлениях к подчинению и господству (то есть в мазохистских и садистских тенденциях). Фромм утверждал, что для огромной части низов среднего класса в Германии и других европейских странах садомазохистский характер является типичным, именно в этих характерах нашла живейший отклик идеология нацизма. Но так как термин «садомазохистский» ассоциируется с извращениями и неврозами, Фромм предлагает называть его «авторитарным» характером, особенно когда речь идет о нормальных людях.
Подобный склад характера определяет «человеческую базу» тоталитаризма. Такие люди восхищаются властью и хотят подчиняться, но в то же время они хотят сами быть властью, чтобы другие подчинялись им. Власть не обязательно должна воплощаться в каком-либо лице, институте (внешняя власть). Власть может быть и внутренней: долг, совесть, суперэго. Теперь вместо явной власти правит анонимная: здравый смысл, наука, психическое здоровье, нормальность, общественное мнение.
Наиболее специфической чертой авторитарного характера является отношение к власти и силе. Для такого характера существуют два пола: сильные и бессильные. Сила автоматически вызывает любовь и готовность подчиниться. Бессильные люди и организации автоматически вызывают презрение. При одном лишь виде слабого человека он испытывает желание напасть, подавить, унизить и ощущает тем большую ярость, чем беспомощнее его жертва.
В авторитарном характере есть тенденция сопротивляться власти и отвергать любое влияние «сверху». Если эта тенденция возобладает, человек будет постоянно бунтовать даже против той власти, которая действует в его интересах и совершенно не применяет репрессий. Иногда отношение к власти раздваивается: борьба против одной системы власти и подчинение другой системе, которая за счет своей большей мощи или больших обещаний может удовлетворить их мазохистские влечения. Наконец, существует тип, в котором мятежные тенденции подавлены совершенно и проявляются только при ослаблении сознательного контроля (либо могут быть узнаны впоследствии по той ненависти, которая поднимается против этой власти в случае ее ослабления или крушения). Авторитарный характер – не революционер, а бунтовщик против власти. Это бравада, попытка утвердить себя, преодолеть чувство бессилия, но мечта подчиниться при этом сохраняется.
Авторитарный характер любит условия, ограничивающие свободу человека. Он с удовольствием подчиняется судьбе. Не только силы, непосредственно определяющие жизнь человека, но и силы, от которых зависит жизнь вообще, воспринимаются как неумолимая судьба. Судьба может рационализироваться: это «предназначение человека», «долг», «воля Господня», но для авторитарной личности это всегда высшая внешняя власть, которой она может только подчиняться. Такой человек склоняется перед прошлым: что было – будет вечно; хотеть чего-то, чего не было раньше – безумие или преступление. Чудо творчества не вмещается в понятия такого человека.
Общая черта всего авторитарного мышления – в убеждении, что жизнь определяется силами, лежащими вне человека, вне его интересов и желаний. Единственно возможное счастье – в подчинении этим силам.
Авторитарная личность может обладать и активностью, и смелостью, и верой, но эти качества имеют для нее совсем не тот смысл, какой имеют для человека, не стремящегося к подчинению. Активность у авторитарной личности основана на глубоком чувстве бессилия, которое она пытается преодолеть. Это действие во имя чего-то большего, чем собственное «я» (во имя Бога, прошлого, долга, природы, но никогда во имя будущего, во имя жизни как таковой или чего-то еще, что не имеет силы). Авторитарная личность обретает силу к действию, лишь опираясь на высшую силу. Она должна быть несокрушима и неизменна. Если власть, в которую он верит, проявляет признак слабости, его любовь и уважение превращаются в презрение и ненависть.
Мужество авторитарной личности в том, чтобы выдержать все, что бы ни послала ей судьба или живой ее представитель – вождь. Страдать безропотно – в этом высшая добродетель и заслуга такого человека, а не в том, чтобы попытаться прекратить страдания или хотя бы уменьшить их. Не изменять судьбу, а подчиняться ей.
Он верит власти, пока она сильна и может повелевать.
В авторитарной философии нет понятия равенства. Человек с авторитарным характером может иногда воспользоваться словом «равенство» в обычном разговоре или ради своей выгоды, но это слово не имеет для него реального смысла, так как он не в состоянии осмыслить это понятие. Мир для него состоит из людей, имеющих или не имеющих власть и силу, то есть из высших и низших. Садомазохистские стремления приводят к тому, что он способен только к господству или к подчинению; он не может испытывать солидарности. Любые различия (пол, раса) для него являются признаками превосходства или неполноценности.
Приведенное описание авторитарного характера относится к наиболее резко выраженным формам. Но садомазохистские побуждения существуют у всех. Полное их отсутствие – редкое исключение. Менее выраженная форма распространена очень широко. Это люди, вся жизнь которых связана с некой внешней силой, которые ожидают, что некто защитит их и позаботится о них, будет всегда рядом с ними. Причины привязанности к такому «волшебному помощнику» – неспособность выдержать одиночество и полностью реализовать свои индивидуальные возможности. Человек надеется получить все, чего он хочет от жизни, из рук этого «помощника», а не собственными усилиями. И вопрос уже не о том, как жить самому, а о том, как манипулировать «им», чтобы его не потерять, как побудить его делать то, что вам нужно, и даже как переложить на него ответственность за ваши поступки.
Применительно к тоталитаризму можно утверждать, что вся эта система построена на основе принципов такого типа личности, по образу и подобию такой личности, если хотите. Так, личность Гитлера, его учение и вся нацистская система являются крайними проявлениями авторитарного характера, поэтому Гитлер особенно привлекал часть населения, которая более или менее обладала подобным складом характера.
Но авторитарные системы не могут ликвидировать основные условия, порождающие стремление к свободе, не могут они искоренить и само это стремление.
— История политических и правовых учений / ред. Нерсесянца. – М., 1998;
— История политических и правовых учений / ред. Нерсесянца. – М., 1983;
— Эрих Фромм. Гитлер. Клинический случай некрофилии. – М., 1992;
— Эрих Фромм. Бегство от свободы. – М., 1990;
— Эрих Фромм. Анатомия человеческой деструктивности. – М., 1994;
— Ф. Хайек. Дорога к рабству. – М., 1992;
— А.А. Галкин. Германский фашизм. – М., 1989;
— Тоталитаризм как исторический феномен. – М., 1989;
— Тоталитаризм в Европе ХХ в. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления. – М., 1996;
— Политология: Основы политической науки. Учебное пособие / под ред. В.П. Пугачева. – М.,1993.
